Дети богини Кали - страница 56

Малколм закончил накладывать повязку.

– Спасибо. Ложись теперь спать.

– Я не хочу.

– Почему?

– Не знаю… Мне страшно.

– Тебе совершенно нечего бояться. Афина дала мне инструкцию оберегать тебя, и пока я рядом никто тебя не обидит, спи…

Малколм не раздеваясь прилег на гостиничную кровать. Некоторое время он тихо полежал с закрытыми глазами, но сон не шел, слишком много всего произошло, столько мыслей роилось у него в голове…

– Ты так метко стреляешь, – сказал он, повернувшись на постели, – попала им в колесо с одного выстрела…

– Хочешь повеселиться? – спросила она, – иди сюда.

С этими словами она вышла на балкон номера и достала из-за пояса пистолет. Привинтив к нему глушитель, она кивнула Малколму:

– Ну, смелее… Иди.

Малколм подошел, с опаской косясь на тонкий длинный ствол.

– Видишь вон те глупые гирлянды, ко дню Освобождения, – она указала взглядом на ряд мелких разноцветных лампочек, висящих над оживленной улицей чуть ниже балкона, на котором они стояли.

Он кивнул.

Она потерла плечо.

– Болит? – сочувственно спросил Малколм.

– Немного, – ответила она небрежно и, сняв пистолет с предохранителя, скомандовала, – называй мне цвета.

– Красный, – тихо сказал он.

Раздался уже знакомый ему тихий и зловещий хлопок – одна из красных лампочек, ярко мигнув, погасла.

– Зеленый.

То же самое произошло и со второй лампочкой из гирлянды.

– Желтый.

Ни разу не промахнувшись, она выбивала лампочки по цветам до тех пор, пока у нее не кончилась обойма.

– Ух ты…  – потрясенно пошептал Малколм.

– Я была снайпером, – пояснила она, – пока меня не демобилизовали после тяжелого ранения. А теперь работаю у Афины, ей очень нужны надежные люди. Как ты уже имел возможность убедиться, врагов у неё – до черта…

– А я сначала думал, что ты просто водишь личный автомобиль.

– Нет, я телохранительница.

Постояв немного на прохладном ветру, они вернулись в номер.

– И она…госпожа Тьюри, наверное, хорошо тебе платит?

Девушка усмехнулась.

– Всяко больше, чем пенсия по инвалидности.

Малколм непонимающе взглянул на неё. В ассоциативный ряд, возникающий у него в сознании при произнесении слова «инвалид», эта девушка не вписывалась совершенно… Крепкие руки, меткий глаз, мускулистая спина под тонкой спортивной маечкой. Рядом с нею, теперь, после представления на балконе, он чувствовал себя в абсолютной безопасности…

– У меня только одна почка, нет селезенки и полимерный протез вместо нижнего ребра, – с шокирующей откровенностью пояснила она, – а всё, что я умею в жизни – это попадать с полукилометра в некрупную дыню, так что…

Она замолчала, протирая корпус пистолета. Гладкие бугорки мышц перекатывались у нее на спине. Малколм был потрясен, сначала он не мог вымолвить ни слова, потом спросил осторожно:

– И тебе не тяжело … работать у Афины?

– Стрелять по живым, знаешь ли, всегда тяжело, хоть с одной почкой, хоть с двумя. Но, что поделаешь, работа такая, – признала она со вздохом, и добавила сердито:

– Хватит болтать. Тебе давно спать пора. Давай не выдумывай, разбирай постель и ложись по нормальному. В одежде, по себе знаю, как следует не выспаться.

– А как же ты? – спросил он и почему-то заволновался.

– Я отдохну в кресле.

Она сдернула с кровати большое покрывало и, усевшись поудобнее, использовала его в качестве пледа, расслабленно откинула голову и прикрыла глаза.

Малколм был почти обижен тем, что эта суровая незнакомка до сих пор никак не проявила симпатии по отношению к нему. Разбалованный ухаживаниями с тринадцати лет, он успел привыкнуть к тому, что его ангельское личико и покорный взгляд огромных сапфировых глаз неизменно вызывают у девушек желание залезть к нему в штаны; он воспринимал как должное туманные намёки и даже откровенные домогательства, в то время как нормальное человеческое отношение уже казалось ему неестественным…

Поначалу у Малколма не возникало сомнений, что и мрачная охранница Афины, выбрав удачный момент, воспользуется пикантной ситуацией (весенняя ночь, они наедине в гостиничном номере) и возьмет с него всё. Он уже морально к этому подготовился, и даже почти хотел этого – да почему “почти”? – он хотел; забившись под одеяло, Малколм предчувствовал её прикосновения – они представлялись ему не слишком умелыми и по-солдатски чуть-чуть грубоватыми…