Дети Деточкина или Заговор Бывших мужей - страница 20
«В прятки-догонялки играть – это здорово, конечно… – Мой здравый смысл всю жизнь терпеть не мог лазить по крышам. – Но ты же помнишь, что этот „некто“ знает, где ты живешь…»
«Не факт, что ночной визитер и сегодняшний вредитель, напугавший „улитку“, – один и тот же человек. Не факт, что ночной визитер вообще не причудился мне…» – возразил вдруг проснувшийся во мне оптимизм.
«Ну что за наивность! Скорее всего, кто-то из телохранителей Ожигова в курсе, что Шурик поручил это дело тебе. Естественно, он тут же захотел выяснить, какую информацию ты уже собрала. Для этого и проник в квартиру. Папку посмотрел, понял, что убивать тебя пока не за что, и решил на всякий случай контролировать все твои шаги. Припугнул „улитку“, чтобы много не болтала. Всех остальных тоже устрашать будет… А если мы, не дай бог, найдем что-то, действительно компрометирующее Ожигова, – не сносить тебе головы…»
«Но если моя голова настолько дурная, что позволит какому-то типу влиять на ход дела, то она мне вовсе не нужна! Если этот „некто“ еще раз появится, я ему сама войну объявлю!» – наигранно храбро спорила я сама с собой.
– Алло, Шурик! – Моя храбрость нуждалась в хоть какой-то поддержке извне. – Скажи мне, кто-то, кроме нас с тобой, знает, что ты пригласил меня с собой на рыбалку?
– Вряд ли. Если ты никому не рассказывала, то никто. А что?
– Да так. Боюсь столкнуться с рыбнадзором.
– Есть повод?
– Масса. Включая мое больное воображение, разумеется. Ладно, не бери дурного в голову. Пока все нормально. Сейчас поеду прямиком в главный аквариум. Судя по сведениям из твоей папки, сейчас самое время.
– Что искать-то будешь?
– Не знаю. Может, бумагами какими разживусь, свидетельствующими против нашей рыбки.
– Ладно, действуй. Если что – звони.
Проникать в квартиры без согласия хозяев мне уже доводилось. Дела сердечные довели. Нет, не мои, конечно, а клиентские. Один раз, например, надо было у мужика выкрасть письмо любовницы, дабы ее законный супруг имел веское доказательство наличия у себя рогов. Чувствовала я себя в такие моменты последней сволочью, а действовала по вполне работающему, изобретенному Жориком, сценарию. Что ж, придется повторить. Хоть это и противозаконные действия, но в этот раз намерения у меня по крайней мере намного менее омерзительны. Ни в чью личную жизнь не лезу, собираю сведения о бизнесе, который вообще-то, хоть и с натяжкой, можно назвать деятельностью общественной, а значит, по идее, огласки не слишком-то остерегающейся…
Как это ни удивительно, Ожигов жил в одном из самых отдаленных районов города. Кирпичная пятиэтажка с огромными окнами под толстенными коваными решетками утопала в зелени. Я легко взбежала на заветный четвертый. Главное, чтобы собранные Шуриком сведения не подвели. Звонок залился соловьиной трелью.
– Слушаю вас? – низким грудным голосом спросила из-за железной двери женщина, судя по всему, домработница.
– Здравствуйте! – Я пустила в ход как можно более располагающие интонации. – Я ваша соседка. Собираю подписи жильцов подъезда. Мы хотим посадить внизу консьержа. От вас требуется только расписаться и потом платить небольшие ежемесячные взносы.
За дверью последовала пауза.
– Знаете, хозяина квартиры сейчас нет дома, – сказала она. – Я не могу за него решать. Он, я думаю, не будет против. Сейчас я ему позвоню и уточню, – не открывая двери, произнесла женщина.
«Ну вот, теперь она мне вообще не откроет. Странно, глазок ведь позволяет ей видеть всю лестничную площадку, понятно же, что я пришла одна… Чего бояться?»
– Ой, мне до двух уже заявку сдать нужно. Ну, подпишитесь, что не возражаете, ну, пожалуйста… Я там в скобочках помечу, что вы домоправительница, а не хозяйка. Может, домовой комитет и такую заявку примет.
– Откуда это вы знаете, что я тут работаю?
– Кто ж вас не знает в нашем дворе? – поспешила исправить я промах. – Мы ж в одни магазины ходим, в одном дворе мусор выносим. Одних и тех же котов бездомных подкармливаем.
– Хорошо, сейчас спрошу у хозяина и, если он не против, распишусь.
Я давно замечала, что любовь к котам сближает людей необычайно. Заветная дверь отворилась. Меня охватило неприятное волнение.