Дети Дня - страница 32

И где-то в пустыне был Потерянный шерг. А в нем — Красное копье Огня. И кто добудет это копье — станет вождем всех Пустынных. И тогда вся Пустыня станет как Потерянный шерг — полной воды, цветущей и плодородной.

Таково было предание Пустынных.

Маллен усмехнулся. Предания народов так неожиданно сплетались, уж и не разберешь, где правда, где выдумка. Предание его народа говорило, что когда первые люди пришли с юга, врата им открыло копье Огня или Красное копье. Владыка Огня сделал его и сам в ничейный час открыл людям врата и Белую Дорогу. А еще есть предание о Копье в камне среди озера где-то на юге. Никто не мог добыть его, кроме Силлаты, и после великой битвы он вернул его в камень. Какие только озера Юга не называли тем самым озером!

Может, это то самое озеро в том самом Потерянном шерге. Маллен вздрогнул.

«Мне трудно поверить, что я там был. Наверное, это все же было просто бред».

Он помотал головой, и вернулся к осмотру шерга. Здесь, в случае чего, можно жить. В таких заброшенных шергах селились изгои и беглецы, уходившие в Пустыню.

Как будто куда-то можно скрыться, если вся земля теряет силу.

Он вздохнул. Твари — порождения Жадного. У богов были дети. Теперь тварей все больше, а дети богов ушли совсем. Или погибли, или… или. Маллен не любил, когда его захватывали размышления о великом. После такого возникало ощущение полной безнадежности. Лучше не думать.

О крылатых девах, девах-оленях, Сыне Огня, Морском певце…

Не надо. Не надо. Не сейчас.

Тианальт въехал в Столицу ясным и ярким днем начала лета под развернутыми знаменами Юга и под гром фанфар — король позаботился о встрече. Уже за мостом по обе стороны дороги стояли люди и бросали под копыта коней цветы, в Нижнем городе вдоль улиц бежали детишки и радостно верещали, а вот в Верхнем городе, за древними стенами, их встречали другие дети. Их было немного, но они были заметны. Одинаково причесанные, одинаково одетые в белые длинные платья, что мальчики, что девочки, с цветами в руках. Они почти одновременно поднимали руки, бросая цветы, одновременно поворачивали головы, словно их долго-долго дрессировали. Они молча смотрели на Вирранда и его свиту, и на их юных лицах не отражалось ничего. Вирранду стало не по себе, и холод пробежал по спине. Он невольно обернулся. Ничего. За спиной горел в сиянии солнца великий город людей.

Тианальт стиснул почему-то задрожавшие челюсти и, упрямо нахмурившись, проехал мимо. Он ехал к своему дому в Столице. Смотритель уже было оповещен, и к приезду Тианальта дом был готов встретить хозяина.

Солнце опускалось на горизонте в дымку червонного золота. Через красную древнюю стену свешивались из садов Верхнего города ветви деревьев, сползали по камням лозы. Здесь сады стояли в полном цвету, и в каменных чашах под фонтанами у стены плавали первые белые и розовые лепестки. Женщины набирали воду, полную лепестков, и уносили ее домой, весело переговариваясь и смеясь. Это было так уютно и прекрасно, что у Вирранда потеплело на душе. Возможно, он чересчур мнителен, и на самом деле все не так… как? Плохо? Неправильно?

«Ну, все, где ты, мой покой».

— Айса, — негромко бросил Вирранд оставшемуся своему сержанту, — ты походи-ка по городу, послушай…

— Понял, господин, — кивнул Айса.

Старый город был выстроен еще из гранита. Хотя стены давно утратили свое предназначение, они по-прежнему были внушительны и сурово-прекрасны. Вирранд, после ванной, в чистой и свободной домашней одежде, лежал на толстой кошме из шерсти хакка на крыше дома, закрывшись подбитым хлопком шелковым покрывалом и, подперев руками голову, смотрел вниз, на улицу, на воду, льющуюся в каменные чаши из распахнутых клювов грифоньих голов на стене. На плавающие в воде лепестки, такие белые в сумерках. На первые звезды.

Его всегда охватывало странное чувство, когда он находился в Столице. Нечто подобное восторгу, от которого на глаза накатывают слезы. Королевский камень. Место древней славы. Если стоять возле него и смотреть на восток, то там, за горизонтом, где-то будет поле Энорэг. На западе — море. А за ним — Стена…