Дети Дня - страница 9

Вирранд разломил хлебец, обмакнул в вино, собираясь с мыслями. О чем хочет услышать дядя? Что он знает и зачем ему?

Дядюшка первым нарушил молчание.

— Это правда, что Анье увидела Ночного, когда тот не шевелился и молчал?

Вирранд досадливо стиснул ножку кубка.

— Это так?

— Так сказал Ночной.

— А что сказала Анье?

— Анье… — хмыкнул Вирранд. — Да ничего она толком не сказала. Она сама не знает, как и когда его увидела. Говорит только, что это было вдруг.

Дядюшка покачал головой.

— Моя сестра не выродок! — почти рявкнул Вирранд.

— А я этого и не говорил, — поднял брови Тиво. — Но ты должен знать, что такие слухи могут пойти. Я уже говорил — не надо, чтобы о тебе судачили.

— И от кого подут такие слухи?

— Уж точно не от меня. — Ньявельт помолчал, грея руки о кубок с горячим вином. — Я вот что хотел сказать, — снова заговорил Тиво. — Подумай, следует ли тебе искать жениха для сестры далеко?

— Дядюшка, за старшего вашего сына я сестру не отдам. За младшего — возможно. Но если я могу приказать, и Анье выйдет замуж за любого, то вы-то своему сыну приказать жениться не сможете.

Тиво поджал губы. Маллен не станет слушать. Это правда. Но это так горько…

— Последние времена настали — дети идут против родителей, — невесело хохотнул Тиво Ньявельт. — Ты прав, оставим этот разговор. — Он вздохнул. — Но будь осторожен.

— Буду, дядя. — Он отломил кусочек сыра, забросил в рот и запил вином.

— Однако, что там делал Ночной?

— Там лес, ночные твари там водятся.

— Я не об этом. Земли Ночных далеко. Как он оказался здесь?

— Говорят, у них есть подземные пути чуть ли не под всем миром, до самой Стены. А здесь, в Тиане, серебро, — Вирранд поджал губы, вспомнив о подаренной дядюшке серебряной шахте. — Они тоже добывают металл. Мне рассказывали, что наши рудокопы порой выходят в уже кем-то проложенные штольни. Иногда находят там кое-какие предметы, а то напарываются на самих Ночных. Иногда даже меновый торг бывает у них.

— Разве у нас есть что-нибудь ценное для Ночных?

— Видать, есть. Но мои люди с ними вот так не встречались пока. Я был бы не против узнать о них больше… Кто владеет сведениями, тот владеет положением.

— Они тоже могут захотеть сведений. Всегда ли это будет полезно нам?

Виррнад пожал плечами.

— Риск есть риск. Тут уж у каждого своя голова на плечах. Между нами Уговор все-таки, король недавно ездил на поле Энорэг, когда Ночные выставили черное знамя.

Тиво покивал.

— Все же не все меняется. Это хорошо. Хотя…

— О чем вы, дядя?

Тиво Ньявельт ответил не сразу. Некоторое время он, прищурившись, смотрел на яблоневые ветви с круглыми зелеными еще яблочками.

— Поговорим начистоту, племянник. Я уже немолод, чего беречься. Ты сын моей дочери, как-никак. Любимой дочери. Ей бы сыном надо было родиться… Ладно. Я скажу тебе вот что, Тианальт. Я привык, что в нашем мире все незыблемо. Нет, не жизнь одного человека, она как травинка в поле — конь копытом стопчет, пожар сожрет, все такое. — Он бросил горсть крошек на каменные плиты и улыбнулся, когда слетелись горлинки. — Есть вещи, которые меняться не должны. Камень должен вскрикнуть под королем. Король должен держать своей Правдой землю. Он должен совершать Объезд, чтобы везде в землях Дня текла его сила. Он должен блюсти Уговор. — Тиво обернулся к Вирранду. — С тех пор, как я перестал быть при короле, он ни разу не совершал Объезд. Теперь ведь все Блюстители ездят в Столицу. Э?

— Ну, да, — медленно произнес Вирранд.

— Не все перемены к худу, бывает, что и к добру, но только не такие перемены.

— Ну что вы, дядя, это же просто старинные предрассудки.

— Может, и так. Может, я просто старик. Но ты, племянник, на всякий случай учти вот что: король стал изменять древнему обычаю сразу после того, как я уехал от двора. И сразу же после этого сестра его, вечная вдова, завела себе фаворита, того самого Айрима.

— Который богов слышит?

— Который богов слышит.

— Говорят, у короля он в немилости?

— Это да. Впал в немилость после того, как пытался убедить короля не ездить на поле Энорэг подтверждать Уговор. От двора-то его выгнали. Но в милости у принцессы он остался, и при ней ошивается. Но это я не буду обсуждать, ты просто запомни, что я говорю, а думать будешь сам. Да, и смотреть, и слушать, когда придешь в Столицу. Ну, вот… Барды жалуются, что им давно не присылают из столичного Дома Бардов подмоги, хотя в пустыне не все гладко.