Дети каменного бога - страница 13

Уцелел лишь один из шестерых, скрывшись в чаще, пока всадники преследовали его подельников.

— Что будем делать с раненым? — спросил Драйк.

— Оставим его судьбу в руках богов, — ответил Гайрон, разглядывая собранное оружие.

Слай с интересом наблюдавший за ходом схватки, спешился и подошел к озадаченному наместнику.

— Все кроме топора — оружие легионеров, — задумчиво произнес юноша.

— На легионеров они не похожи, — заметил Слай. — Кто-то совсем не стесняется приторговывать имперской амуницией.

— Но это запрещено, — возразил юноша.

Советник только молча улыбнулся.

Раздавшийся внезапно незнакомый голос заставил всех вздрогнуть:

— Говорил я этому дуралею, нельзя брать листья клена, если собираешься прятаться в ветвях вяза.

За спинами путников, как будто из ниоткуда, на дороге появились двое. Один рослый, лысый, вооруженный боевым молотом. Второй чуть поменьше с волосами по плечи и грозного вида секирой в левой руке, правую, он держал на небольшом топорике, заткнутом за пояс.

— Вы с ними заодно? — не растерявшись, спросил Гайрон указывая на тела убитых разбойников.

— Ну как, не то чтоб… Просто… В общем… — прерывисто затараторил тот что поменьше.

— Простите моего брата, уважаемый господин, — прервал его лысый здоровяк, — Он не силен в ораторском искусстве, как вы уже смогли догадаться. Они пытались нас надуть, сказав, что наша помощь не понадобится, а в итоге обманули сами себя.

Его слова звучали ровно и словно обладали тяжестью молота покоящегося в мощных руках. От внимательного взгляда темных глаз, следящий за путниками из-под выступающих надбровных дуг — веяло опасностью.

— Мы не кровопийцы, какие-нибудь, вы не подумайте, — продолжал здоровяк, — Но нелегкая судьба, уготованная нам богами, заставила ступить на эту темную тропу. Нам не нужна вся ваша поклажа, но если вы поделитесь звонкими монетами, я убежден, что нам удастся избежать никому не нужной битвы.

Рибо и Слай поспешили отойти за спины своих попутчиков, уведя за собой лошадей. Гайрон чувствовал, что эти двое будут поопаснее всей поверженной шайки. Искушенный в наблюдении за людьми юноша, внимательно рассмотрев незнакомцев, отметил, что они совсем не похожи на тех, кто лежал сейчас в дорожной пыли.

Их грязная потрепанная одежда, была лучшего качества, не говоря уже об оружии, а в глазах читалось, что им в тягость не угодное богам ремесло. Несмотря на заросшие щетиной лица, в выражениях улавливался остаток благородных чувств.

— Могу предложить вам, кое-что, более ценное, — вступил в торг молодой наместник.

— Что же это? — косматые брови здоровяка еле заметно приподнялись.

Гайрон ловко выхватил нож. Правая рука длинноволосого слегка дернулась, крепче прихватив топорик за поясом, но юноша ловко покрутил нож пальцами и так же быстро отправил его обратно в ножны.

— Вы знаете, кто я? — спросил Гайрон.

— Нет, — быстро ответил длинноволосый, — И знать не надобно…

— Не спешите с выводами, — усмехнулся юноша. — Я новый наместник Цвергберга и властью данной мне могу прощать любые преступления на вверенной мне земле, кроме тех, что совершены против императора. Касательно моего предложения, что вы скажите, если я помогу вам вернуть человеческий облик.

Скулы здоровяка заиграли, грозный взгляд наполнился неподъемной тяжестью способной придавить всех вокруг разом. Длинноволосый в растерянности глянул на брата не в силах уразуметь, что делать дальше.

— По сему, — продолжил Гайрон, — Я предлагаю вам бумаги, очищающие вас перед законом и честную работу за достойную награду.

Здоровяк опустил молот и провел огромной ладонью по лысине от лба к затылку.

— Какую работу? — вкрадчиво спросил он.

— Если вас не пугает Цвергберг, и вы готовы отправиться туда со мной, то видят боги, я не слукавлю, сказав, что буду раз видеть вас в числе моих телохранителей.

— Телах… — длинноволосый буквально подпрыгнул на месте, вытянулся и широко раскрытыми глазами уставился на брата.

Тот усмехнулся:

— Я никогда не верил жрецам, твердившим, что юмор чужд богам.

— И в чем же шутка? — удивился Гайрон.

— Предложение твое заслуживает внимания, молодой господин, — здоровяк замялся, — Но прежде, чем мы его обсудим, тебе следует знать, что привело нас на эту дорогу.