Дети Локи - страница 17

Ещё до того, как ключ повернулся в замке, Фенни поднялся и завилял хвостом, смотря в сторону двери. Вальтер понял, что Хельга возвращается, и приготовился к разговору. Нутро его сжалось, но он мысленно проговаривал всё, что должен сказать сестре напоследок. Быть может, они видятся последний раз.

Войдя в прихожую, Хельга не включила свет. Фенни отчего-то сел на пол, вместо того, чтобы броситься к хозяйке на встречу, что показалось Вальтеру странным, но отступать он не намеревался.

— Хел, я понимаю, что мой приезд был дурной затеей, — начал мужчина, встав с дивана и направившись в прихожую. — Я…

Но Вальтер не успел договорить. Хельга швырнула в него неким длинным предметом, и он инстинктивно выставил вперёд руки, чтобы поймать его. Увидев, что он держит в руках, Вальтер обомлел. Это был тяжёлый каролингский меч, с лезвием, завёрнутым в тряпицу. На серебристой гарде была ржавчина, складывающаяся в рисунок трёх рун. Обомлев, мужчина развернул меч. Клинок был бурым на острие и имел мутные разводы по всей длине. Кровь и слюна исполинского волка. Тот самый меч.

Вальтер поднял взгляд на Хельгу, что стояла в полумраке прихожей, не выходя на свет, и отшатнулся, чуть не выронив магическое орудие. Сестра была не одна. Вцепившись ей в плечи, справа от неё стоял незнакомец. Женщина поддерживала его как могла, но ей явно было тяжело, даже не смотря на истощённый вид молодого мужчины. Волосы сестры были распущены и слегка взлохмачены, пальто было одето нараспашку, по лицу катились капли пота. Вальтер замер, не зная что сказать и сделать.

— Выключи свет, — попросила Хельга, — и помоги мне. Он ужасно тяжёлый.

Не выпуская из руки рукоять меча, в который он вцепился правой рукой, Вальтер исполнил просьбу сестры. Щёлкнув выключателем, и позволив комнате погрузиться в закатные сумерки, мужчина поддержал брата с другой стороны и помог Хельге отвести его на диван. Даже сквозь одежду Вальтер заметил, что Норман холоден, как лёд. А ещё его рубашка была мокрой на груди и рядом с воротом.

В багровом свете заката лицо юноши, вернувшегося с того света, казалось более живым, но Вальтер, проведя рукой по его коже, заметил, какая она твёрдая. Особенно на шее, где Хельга поставила заплатку из искусственного заменителя. Так и не желая выпускать магический меч, Вальтер опустился на колени перед братом близнецом. Он сидел ссутулившись, а взгляд бледных зелёных глаз смотрел в пустоту, будто переход из загробного царства ещё не завершился.

— Норман, это я, ты узнаешь меня? — спросил Вальтер, совсем забыв, что брат совсем не знает своего мидгардского имени.

— Он всё ещё не пришёл в норму*, — пояснила Хельга и нервно хохотнула. Её силы были истощены, и она прислонилась к стене, чтобы не упасть. — Когда мы притащили его в Мидгард, он был мёртв уже давно, даже несмотря на то, что ты сохранил его тело в ледяных землях Йотунхейма. Я заменила ему всё, что могла — внутренние органы и отрезки сосудов. Залатала его раны, оживила мозг. Его сердце будет биться, а лёгкие смогут дышать. Но есть он не сможет, даже если захочет, так как система пищеварения была слишком сильно повреждена. Будешь вводить ему питательные вещества по вене, я снабжу тебя всем необходимым. Считай, теперь у тебя ещё один домашний питомец. Фенни тоже останется на тебе. Даже не думай, что твоя вендетта повод отлынивать от обязанностей.

Хельга казалась равнодушной, но Вальтер понимал, она рада воссоединению братьев не меньше, чем он сам.

— Но почему ты сделала это? — с улыбкой спросил мужчина, поднявшись на ноги. Он наконец рискнул выпустить меч и положить его на диван рядом с близнецом, на радость Фенни, который тут же обнюхал оружие. — Я столько просил, столько умолял. Я наорал на тебя сегодня утром. А ты вернулась с ним и с магическим мечом.

— Меч хранился под телом Нормана все эти годы, я его спрятала, — призналась Хельга, смотря прямо в глаза Вальтера. — Я наконец-то всё осознала. От судьбы не бегают. Я — повелительница смерти, ибо таковой меня сделал Один Всеотец, и остаюсь ей во всех девяти мирах. Много лет я лицемерила, отрицая факт своего преступления. Когда-то я пошла на сделку с отцом, оставила Бальдра Прекрасного в своих чертогах, надеясь, что смерть он сможет полюбить не меньше жизни. Я ошиблась. Здесь у меня появился тот, кто полюбил смерть больше жизни, но меня это не радует. И я решила, что Рагнарёк — единственный выход всё исправить. Я оплакала Нормана в одиночку, и он покинул Хельхейм. У смерти иногда куда больше силы, чем у всех живых вместе взятых.