Дети природы. Возрождение - страница 4

В час, когда судно вернулось, в небе уже поднялась луна. Миро выбрался на берег и прошел в начало похоронной процессии. Жители выстроились за ним и двинулись в обратный путь. Тем временем в лодку со старцем запрыгнул один из мужчин и направил ее в сторону рыбацкого причала.

Процессия дошла до длинного деревянного стола. Женщины накрыли его голубой скатертью и уставили свечами. Жители заняли места вслед за Миро и Ясминой, перед каждым стоял деревянный стакан, полный сладкого вина. К столу подошел старец и занял место по центру. Он поднял кубок и произнес:

— Люди моря не умирают, их забирает Соленый Бог Воды. Пусть он воздаст нашей Малене за все ее добрые дела…

Вдруг раздалось ржание лошади, и послышался глухой топот копыт. Старец замолчал. Жители встревожено смотрели на приближающихся всадников. Несколько мгновений и возле стола остановились пятеро облаченных в кольчужные рубахи мужчин. Их головы покрывали капюшоны, на поясах качались мечи, вложенные в ножны. Поверх кольгучи были надеты наплечники, выполненные из кусков твердой кожи, темной по краям. Правое и левое плечо соединяла короткая грудная часть доспеха, полукруглая у шеи и остроконечная книзу. Слева от нее, на круглой розетке, был вышит белый цветок — камелия — отличительный знак Королевства Нивия.

— Где Валентий? — пробасил один из них. — Мы за податью!

Услышав повод визита, люди за столом недовольно зашептались. Среди жителей поднялся один из рыбаков. Он был высок и могуч. Его голову и подбородок покрывали густые кудрявые каштановые волосы. На непрошеных гостей мужчина смотрел парой внимательных карих глаз.

— Я здесь, — громко ответил глава общины. — До сбора подати еще две недели!

— Эта подать особая! — взвизгнул один из всадников, такой щуплый, что доспехи болтались и звенели на нем. — Там, у гостевого дома стоит груженая телега! Не нас ли ждет?!

— Или торгуешь в обход Короля? — грозно заревел первый всадник.

Валентий старался сдержать гнев, но его крепкие ладони сжались в кулаки, лицо побагровело, а на скулах заходили желваки.

— Мы только что проводили одну из нас. Вы мешаете жителям прощаться.

Самый крупный всадник спешился и передал щуплому поводья своей лошади. Он снял капюшон, обнажив совершенно лысую, круглую голову на мощной потной шее. Мужчина подошел к главе общины, став к нему нос к носу, и зарычал:

— Мы ехали сюда треклятые сутки! Обратно, груженые твоей вонючей рыбой, будем ехать еще дольше! Король сказал сдать подать! Или ты не выполняешь приказов Короля? Так мы быстро решим эту проблему… — И он схватился за рукоять своего меча.

В тот же момент молодой рыбак, сотрясаясь от гнева, стукнул по столу кулаком и хотел кинуться на человека короля, но Валентий крепкой рукой медленно усадил его на место.

— Оставим людей, пройдемте в мой дом, — сказал глава и зашагал к хижине.

Лысый и щуплый сразу последовали за ним. Остальные всадники спешились и велели напоить лошадей. Старшая дочь главы, Еления, стала увлекать их в сторону скотного двора, где стояли корыта с водой. Последний из сборщиков подати, проходя мимо сидящей с краю девушки, провел рукой по ее густым черным волосам и смачно улыбнулся, обнажив кривые зубы.

— Вот это куколка! — пропел он, пуская слюни.

Найна отпрянула, стряхнув его руку.

— И бойкая какая, смотри… — кривляясь, тянул слова.

Миро, не выдержав, подскочил со своего места и разгневанно произнес:

— Убирайтесь за своей податью!

— Ладно, ладно… — гоготнул сборщик и, бросив последний взгляд на девицу, ушел.

Ясмина шла по улице. По той самой, устеленной гладким серым булыжником. Над ней нависали дома: бедные, деревянные, на некоторых из них ставни были сорваны, а двери выбиты. Вокруг царила тьма, только холодный лунный свет освещал Ясмине путь. Но она знала дорогу. Еще несколько домов. Вот — выкрашенный яркой зеленой краской, за ним

— единственный, сложенный в этом переулке из камня, а теперь — серый, покосившийся, но в котором всегда горит свеча. Потом еще два дома, и вот она — дверь в тупике. Ясмина коснулась ее потрескавшегося облупленного дерева, и острая заноза больно вонзилась в ее палец. Девушка вскрикнула и прижала ранку к губам. Она чувствовала тревогу и приближающуюся опасность, но знала, что спит и не верила ощущениям.