Дети с улицы Мапу - страница 36
Еще взмах руки, еще один.
Еще сноп, еще скирда.
Болит спина, ноют от усталости ноги, но стоит потерпеть. Через полчаса хозяева усадьбы будут потчевать жнецов и вязальщиц вином, сыром в всевозможными кушаньями.
Солнце уже склонилось за рощу. Последние колосья связаны в снопы и убраны в скирду в конце участка. Скирда вышла больше остальных. Пошли в нее все остатки. Стоит она и смотрит на остальных как пузатый помещик.
Жнецы вешают на плечи косы, выстраиваются и шагают к усадьбе. Молодежь перешептывается, отделяется от группы и спешит вперед.
Целых три дня трудились жнецы на полях понаса Янковского. Хозяин несколько запоздал с уборкой. Трудно было в этом году достать работников: многих забрали в армию, многих увезли на работу в Германию, часть ушла в город. Работы сейчас хватает, и заработки неплохие.
Разграблены еврейские квартиры и магазины. Самые шустрые завели свое дело, открыли лавки в городах и даже не думают возвращаться в село.
Янковский прошел по окрестным деревням из дома в дом, уговаривая работников прийти спасать его урожай. Воздух эти дни был невыносимо душный. После обеда показались на горизонте темные тучи. Ласточки носятся над самой землей, едва не задевая ее крылом.
— Дождь будет, — говорят крестьяне, — может, уже этой ночью.
— Что дашь, если еще сегодня закончим жатву и уберем на ток?
Янковский обещает царский пир.
Женщины в доме готовятся угощать работников. У Софьи Михайловны полно работы. Она печет, варит, разливает водку, солит сыр. Старуха Елена приглядывает за работой, Оните помогает матери. Много работы перед праздником: нужно подоить коров, процедить молоко, снять сливки. Накормить птицу и свиней, загнать цыплят в курятник.
До сегодняшнего дня работала Софья Михайловна во дворе. Теперь она занята в доме. Нужно так устроить праздник урожая, чтобы Янковский руки потирал от удовольствия.
— Не жалейте добра, — предупредил он женщин, — угощайте работников щедро, чтобы помнили, какие им понас Янковский устроил дожинки.
Столы, сияющие белоснежными скатертями, заставлены золотистыми плетеными булками, мисками, полными колбасы, свинины, сыра, и самым главным — бутылками водки… В глубине веранды стоит бочка с пивом. Пенистый золотой напиток так и манит к себе гостей.
Софья Михайловна несколько нервничает: все ли так как надо? Ведь она впервые в жизни устраивает в селе праздник дожинок. Не заметят ли по ней, что она еврейка?..
Янковский говорил как-то, что еду, приготовленную еврейкой, он узнает еще издали — по запаху. Не узнает ли на сей раз? Она старалась приготовить все строго по деревенской традиции, как ее учила старуха.
— Я ведь фельдшерица, готовить не училась, — оправдывалась она.
— Хе-хе-хе, дочка, — смеется старуха, — хоть ты и фельдшерица, но и с кухней хорошо знакома. Меня не обманешь. Эту науку так быстро не освоишь.
Сердце Софьи Михайловны трепещет от страха.
Издалека уже слышна песня жнецов.
Первыми, взявшись под руки, идут девушки. В центре — самая ловкая из вязальщиц круглощекая Альбина, в руках у нее венок. У нее приятный, сильный и гибкий голос.
Тем временем трое молодых парней успели первыми прийти во двор. Набрав полные ведра воды, они спрятались за дверью.
В воротах гостей встречают Янковский с сестрой. Раскрасневшаяся Альбина поздравляет хозяев усадьбы и протягивает поне Елене венок. Хозяева приглашают всех в дом. Мужчины подталкивают женщин. Альбина открывает дверь и ух!.. Ей на голову опрокидывается ведро студеной воды. Девушка со смехом отскакивает. С боков выскакивают еще два парня и выплескивают воду на остальных девушек.
Начинается водяной бой. Женщины не остаются в долгу, они бегут к колодцу, черпают холодную воду и обливают мужчин. Сухим никто не уходит. Даже хозяевам достается, а Оните мокрая с головы до ног. Комната полна мужского смеха и женского визга. Поня Елена вешает венок на стену в столовой, между окнами, под иконой девы Марии, и потчует «вояк». Снова начинается пение, прерываемое звоном стаканов, шутками и смехом. Солнце зажгло верхушки сосен в роще, через комнату протянулись длинные тени. Понас Янковский встал из-за стола: