Дети Снеговика - страница 22

и уже успела об этом пожалеть. – Покойный судья, – ответила за нее Тереза, стоявшая передо мной в первом ряду.

Я вытянул руки по швам, недовольный тем, что она знает. Как всегда, я не совсем понял, что она имела в виду, а она не объясняла.

– Из Сандаски? – переспросил Джон Гоблин. – А вы не были на Кедровом пике?

Весь наш ряд грохнул со смеху, и Джон с Джейми Керфлэком принялись рассказывать, как во время выездной экскурсии в лагере «И-Кэмп»[25] два года назад одного нашего одноклассника, Гаррета Серпайена, вырвало на аттракционе «Рудник» на Кедровом пике. Им пришлось на полчаса закрыть трек, чтобы шлангом смыть с него блевотину.

Я наклонился вперед, нашел глазами Гаррета в конце моего ряда и стал ждать, когда он на меня посмотрит. Из всей школы я один был с ним на той экскурсии. Мы присочинили эпизоды о закрытии трека и о смывании шлангом блевотины уже в автобусе на обратном пути. Гаррет поймал мой взгляд и улыбнулся – легко и просто. Вся эта история, очевидно, доставляла ему такое же удовольствие, как и всем. Может, потом он вернулся и покорил «Рудник», подумал я. А может, ему было все равно. Вспоминая, как он годами питался бутербродами с кугелем и картоном, как весело шагал домой без провожатых, размахивая мягкой пластиковой коробкой для завтраков, я вдруг понял, что испытываю перед ним восхищение, и это меня ошеломило.

Двадцать минут спустя миссис Джапп принесла извинения за задержку и сообщила, что разошлет нашим родителям письменные уведомления об экстренном родительско-учительском собрании, которое состоится завтра вечером. Затем мы разделились по классам, и я проследовал со своим в конец левого крыла, в кабинет мисс Эйр.

Над входом нависало гигантское дерево из поделочной бумаги. Птичьи гнезда из папье-маше украшали многочисленные таблички «Выход». Каждый дюйм каждой стены был использован под плакаты с правилами противопожарной безопасности и под разноцветные листы, оповещающие, что «Образцовый ученик всегда…». На задней стене рядом с часами висела увеличенная фотография орла с красноречивой надписью: «Я зорко слежу за тобой». Две канарейки порхали и щебетали в устланной листьями клетке, подвешенной у окна, выходящего на асфальтированную площадку.

– Ух-ух-ух! – заухал Джон Гоблин, когда мы вошли.

– Карр-карр-карр! – прокаркал вслед за ним Джейми Керфлэк, и вся их пернатая команда дружно захохотала.

Тереза выбрала первую парту и села, низко опустив голову, ни с кем не обмолвившись ни словом. Когда новичок Спенсер Франклин сел рядом с ней, она подняла на него глаза, и я увидел, как она произнесла: «О!» Спенсер улыбнулся, и она тоже – чуть смущенно. Два дружка Джейми Керфлэка разместились за ними. Один посмотрел на Спенсера, потом в пол и сказал: «Привет!»

– И тебе привет! – ответил новенький. Он был в ярко-красных кроссовках.

– А этот-то что здесь делает? – пробурчал позади меня Джейми.

Я решил не оборачиваться, только пропустил его вперед и сел рядом со Спенсером. Я видел, как он снова что-то сказал Терезе, но не расслышал, что именно.

До нас дошли слухи, что мисс Эйр попала в аварию. Об этом писали все газеты; она чуть не все лето грозилась подать в суд на школьный совет за клевету, потому что от нее постоянно требовали все новых и новых документов, подтверждающих, что она не была пьяна. Но никто из наших родителей особенно об этом не распространялся, так что мы все умолкли, когда она вошла в класс.

– Уделаться можно! – еле слышно прошептал Джейми Керфлэк.

– Перебьетесь, – ответила мисс Эйр и бухнула книги на стол.

На шее у нее был жесткий гипсовый корсет. Главный удар, как потом сказала мне мама, пришелся по челюсти. Ее пришлось ломать заново и, скорее всего, придется ломать еще раз. Носовой хрящ был так раздроблен, что докторам пришлось собирать его по кусочкам и склеивать скотчем. Но особенно жуткое впечатление произвели на нас ее глаза. В окаймленных черными кругами глазницах радужные оболочки были похожи на шляпки гвоздей, глубоко вбитых в гнилое дерево.

– Кто на горячие завтраки? – спросила мисс Эйр и принялась считать.

Я поднял руку и увидел, что новенький тоже поднял.