Дети Сталинграда - страница 4
— И никто из вас не просит добавки? Даже не верится.
Не так давно воспитателям казалось, что они никогда не накормят детей. Все сначала просили только хлебца. И когда получали кусочек, сосали его, как конфету. Некоторые просили есть ночью. Тогда воспитатели стали приберегать свои порции для ребят. Старшие сразу это поняли. И часто можно было видеть такую картину: обед кончается, два-три детдомовца догоняют воспитателей около спального корпуса и суют им в карманы сэкономленный хлеб.
— Возьмите, ведь вы голодные.
— Э, бросьте! Что же получается, круговорот воды в природе: мы — вам, вы — нам?
Но постепенно питание детдомовцев становилось все лучше. Евгения Эдуардовна, директор детдома, сумела найти состоятельных шефов — воинскую часть, дом отдыха «Металлург», колхоз. Шефы здорово подбрасывали харчи. Так что в отношении питания воспитатели могли быть спокойны.
Но Людмила Васильевна спросила еще раз, не хочет ли кто добавки. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь попросил, и тогда лишние двадцать минут можно будет побыть в столовой. Она оттягивала время. Она сегодня дежурила и боялась ночи. Во сне ребята зовут своих мам.
— Мама! Мама! Мамочка!
И плачут. Горько, навзрыд. Пока всех успокоишь, и сама разревешься.
Как всегда перед сном, Людмила Васильевна рассказала своим девчонкам сказку. Долго не могли уснуть. Все спрашивали об Иване-царевиче и Василисе Премудрой. Уж и спрашивать было нечего, а все не засыпали. Ребята ведь тоже боялись ночи. Наконец сон взял свое.
Она пошла посмотреть, как дела в других группах.
Пришла в самую младшую. Лампы, видно, погасили только что — пахнет гарью, керосином. Людмила Васильевна заскользила между кроватями. Тихо. И вдруг сзади нее раздался громкий шепот:
— Мама!
Людмила Васильевна неожиданно для себя ответила:
— Что? Что, моя хорошая, моя доченька.
Тоненькая фигурка Людмилы Васильевны склонилась над кроватью. Едва разглядела в темноте, кто зовет. Раечка Гончарова, маленькая мышка. Та самая Раечка, которая встретилась со своим братом в детдоме. Толя Гончаров был старше сестры года на три. Учился замечательно. И о сестре заботился здорово. Вернутся, бывало, с прогулки, он бежит к Рае, ощупывает варежки, валенки, чулки — не промокла ли. Играл только с ней. А когда на горизонте появлялась «опасность» (много приходило в детдом желающих усыновить или удочерить кого-нибудь), Толя тащил Раечку в укромное местечко, и они там отсиживались, пока посетитель не уходил. Он столько пережил за время своей разлуки с сестрой, что боялся снова потерять ее. Так вот, эта самая Раечка была окружена самым что ни на есть заботливым вниманием и все равно вспоминала, звала маму. А другие дети, у кого не было ни брата, ни сестры рядом? Можно представить, как они тосковали.
В эту ночь Людмила Васильевна решила: пусть Раечка Гончарова будет ее дочкой. Она станет брать ее на воскресенье домой, чтобы ребенок чувствовал домашнюю обстановку, знал, что и его кто-то ждет, любит.
Такое желание и у других воспитателей. Валентина Сергеевна Воронина, например, брала домой Юлю Щелкунову. Милю Самойлову взяла себе в дочки Антонина Васильевна Лымарева — повар детдома. Миля побывала в гостях у своей мамы, и ей очень поправилось. Хотя хатка у Антонины Васильевны была маленькая, в одно оконце, зато хозяйка была гостеприимная и веселая. В следующее воскресенье Миля привела с собой Люсю Самарченко.
— А у Люси мамы нет… Возьмете?
— Возьму, деточка. Возьму обязательно. Садитесь, дочки, за стол, угощать вас буду.
У Мили лицо хитроватое, а глаза сияют, она подмаргивает Люсе: ну что я, дескать, говорила?
Через неделю привела Валю Лобасеву.
— И у Вали мамы нет… Возьмете?
— Возьму. Как же иначе? У каждого человека должна быть мама.
За стол садились каждый раз в новом составе. После Вали Лобасевой Миля привела Валю Романцову. Толя Беликин давно в сынках ходил. И так Антонина Васильевна стала самой многодетной матерью в мире — двадцать детей. Она уже не знала, чем их угощать, а без этого нельзя. Так же, как и отказать, она не могла. Неизвестно, чем бы кончилось дело, если бы не. Евгения Эдуардовна. Однажды она сказала, придя к тете Тоне домой: