Дети восьмидесятых - страница 19
Маша. Федя. Сбегай к тёте Оле, принеси немного соли.
Федя. Соли?
Мама. Соли.
Федя (обрадованно). Я сейчас!
Его как ветром сдувает. Мама что-то готовит, нетерпеливо поглядывает на часы (время идёт, а сына всё нет).
Мама. Ох, и долог Федин час! (Вваливается сын. Волосы растрёпанные, рубаха вылезла, шнурки болтаются. Не сын — загляденье!) Ну явился наконец. Где ты бродишь, сорванец?
Федя (охотно просвещает маму). Встретил Мишку и Серёжку…
Мама (сердито). А потом?
Федя. Искали кошку!
Мама (накаляясь). А потом?
Федя. Потом нашли.
Мама (разгневанно). А потом?!
Федя (радостно). На пруд пошли.
Мама (вне себя). А потом?!!
Федя (с восторгом, разводит руки). Поймали щуку! Еле вытянули злюку!
Мама (с сарказмом). Щуку?
Федя (ликуя). Щуку!
Мама (гневно). Но позволь, где же соль?!
(Пауза. Федя в полной растерянности, мучительно что-то вспоминает, точнее, пытается вспомнить, но не может…)
Федя. Какая соль?..
Вроде бы обыкновенная шутка: сыграли, посмеялись, забыли. Но в ней заложены большие возможности. Их надо раскрыть, пусть поработают на нас. Событие — несколько кадров — имеет свои причины в некоторых свойствах характера мальчика: безответственности, невнимании к матери. Как он выполнил пустяковое поручение — принести соли, так он сделает и большое дело И ещё. Мать огорчена, возмущена, разгневала, но сынок настолько занят собой, что замечать её состояния не желает и вины за собой не чувствует. Он глух и слеп, а это уже не смешно. Вот до каких шекспировских высот мы добрались в анализе маленькой сценки. Пора спускаться обратно. В конце концов это просто шутка, не будем забывать.
Посмотрим ещё раз, опять посмеемся. Но это уже другой смех, с другим подтекстом. В основе его иной, более глубокий уровень понимания, сочувствия и осуждения.
Мы на время отделили форму от содержания, рассмотрели печальный факт, опять соединили. Дети сейчас, в I классе, готовятся воспринимать и понимать такие трагические по сути, но комические по форме произведения, как «Записки сумасшедшего» или «Шинель» Гоголя. Подобный анализ не убивает юмора, не надо этого бояться. Да и юмор-то разный бывает, и дикий, и даже чёрный. (Однажды я видела, как покатывались со смеху семиклассники, листая какую-то книгу. Подошла, заинтересовавшись, что же их так насмешило. Фотографии Бухенвальда…) То, что мы делаем, — прививка. И если она поможет задавить в зародыше бездумье, желание похихикать над чем угодно, не вникая в суть, лишь бы себя потешить, считаю, что цель будет достигнута.
Редкими стали драки, всё чаще проявляют дети внимание друг к другу. Рады мамы: заботливыми становятся чада. И сумку помогут донести, и за домашнюю работу берутся, и на 8 Марта подарком порадуют, да не каким-нибудь, а сделанным своими руками.
Трудный праздник 8 Марта… Должен он стать главным праздником в году для ребенка. Не Новый год и не день рождения, когда дитя нежится в лучах доброты и ласки взрослых да получает подарки, а именно 8 Марта, когда дарит он, праздник устраивает он. А сделать праздник — это работа! Надо освободить маму от забот, взять ответственность на себя. Надо своими руками приготовить подарок, вложив в него труд и душу, а не купить в магазине первую попавшуюся безделушку на деньги, заработанные мамой же! Саму мысль о такой возможности помогает отмести стихотворение А. Барто «Как на мамины именины».
Не сразу доходит стихотворение до ребят. Учим текст, вникаем в смысл. Анализируем каждую фразу — и тут же синтез, чтобы не распался живой юмор на умозрительные построения, не затрагивающие душу. «Придумал старший самый…» А как придумал, как именно сообщил, что купит подарок на мамины деньги? С восторгом от собственной потрясающей сообразительности или с сомнением и некоторым чувством стыда?