Дети восьмидесятых - страница 48

Худсовет поддержал мою позицию.

Регулярные занятия танцами принесли плоды. Ребята стали раскованнее, пластичнее. Более ловкими стали движения… и улучшился почерк. Дети научились ценить время, не. тратить его попусту, стали организованнее. Увереннее стали держаться и на сцене.

Выступаем часто: ребята постоянно должны чувствовать, что их труд кому-то нужен, что они могут, если постараются, принести людям радость.

Ещё в ноябре мы пригласили в гости I класс. Их учительница Людмила Георгиевна заинтересовалась нашей работой. Сценки первоклассникам очень понравились, и Л. Г. попросила помочь им создать такой же театр. (До этого ни один человек в школе — я имею в виду учителей — ни разу не выразил ни малейшего любопытства. Удивительно…)

У нас с Л.Г. обнаружилось много общего: мои дети — лучшие в мире, это понятно, но оказалось, что и её дети — тоже лучшие в мире! Мы подружились.

Мои второклассники фактически стали шефами первоклассников, называли их «наши малыши».

Первым делом стали учить проводить музыкальную зарядку. Ходили к первоклассникам по очереди, по двое. Сначала показывали, потом отрабатывали с ними каждое движение.

Зарядка понравилась. За помощью обратились и другие учителя, а мои ребята всегда была рады кому-то помочь. В нескольких классах стала проходить музыкальная зарядка под руководством моих добровольных консультантов.

И вот тут-то наконец администрация заметила появление в школе музыкальной зарядки. Более того, на педсовете пунктуально отметила все классы, где ее проводят. Кроме нашего. В наш адрес, как обычно, неслась ругань. Учителя молчали.

Нас (и меня и ребят) постоянно унижали и чернили в глазах учителей, а их в школе около ста. Слова не давали. Ни в коем случае. Метод такой в просторечии называется «катить бочку». Катится, подпрыгивая, железная бочка с жутким грохотом, лязганьем и уханьем — какой эффект! (Потому что пустая…) Остановить ее — и тишина. И все удивляются: что же там так гремело? Останавливать бочку мне не позволяли. Наоборот, заботливо подталкивали: пускай катится, создаёт общественное мнение. Так и получилось: в коллективе нас не знали (и не стремились узнать), но каждому было точно известно: я — плохая, класс — ужасный.

Это не ТАКАЯ администрация, это ТАКАЯ борьба, ТАКИЕ её методы.

Но вернёмся к зарядке. Следующий шаг — театр.

После уроков к нам приходят первоклашки и с широко открытыми глазами, ушами и даже ртами почтительно внимают моим артистам, авторитет которых, они признали сразу и безоговорочно. А артисты — уже не артисты, они режиссеры. Довольнехонькие режиссеры: учить других тому, что умеют сами, делиться радостью стало для них потребностью.

Разбились на группы, передают малышам свой прошлогодний репертуар. А я смотрю на них и лишний раз убеждаюсь, что человеку обязательно нужны младшие братья и сёстры. Чтобы было о ком заботиться, кого опекать и защищать, учить и помогать. И чувствовать себя сильным, добрым, умелым. И становиться человеком ответственным, способным принимать решения и выполнять их.

Одна из наших бед — инфантилизм. До седых волос модно ходить в «молодых», которых, соответственно, надо кормить, одевать. Мало того, решать за них, отвечать за них — смотреть противно. А ведь уже второклассники — вполне взрослые люди, которым многие проблемы по плечу, хотя и мал у них жизненный опыт.

Оля с Инной передают «Кто виноват?» и очень довольны своими ученицами. Алёша Щ. ставит «Ку-ку» А. Барто, занимается с мальчиком, которого Л. Г. предложила на главную роль. Вижу, дело туго идёт: Алеша что-то ему объясняет, втолковывает — нет, не доходит. Развёл руками, идёт ко мне:

— Ничего не получается.

— Почему?

— Он не берёт.

Как точно выразился! Я старалась наглядно, образно показать ребятам, как тяжело работать с человеком, пытаться дать ему знания, если он сам не проявляет активности, не старается усвоить. Вязкая, нудная и безрезультатная работа. И вот Алёша испытал это на себе и сумел замечательно выразить.

Пошла вместе с. Алёшой, послушала — да, действительно, мальчик «не берёт». Сидит и кое-как повторяет за Алёшей вялым голосом. Не в тонусе, нет энергии, азарта. А рядом другой — даже подпрыгивает: