Детская библиотека. Том 45 - страница 6
мешают во всю ширь взглянуть. А здесь небо огромное, и нет ему ни конца, ни края. И если задуматься и долго-долго смотреть в небо, то кажется, что никого кругом нет. А только ты и небо. И даже становится как-то немножко не по себе. Нет, не то, чтобы страшно… Совсем нет, а что-то другое. Странно как-то. Я даже представил себе почему-то пещерных жителей, наших далеких предков. Они вот так же лежали на траве и смотрели в небо. И, наверное, думали, что звезды — очень и очень маленькие. И совсем не знали, что это далекие-предалекие миры, что звезды во много раз больше, чем солнце. А луна меньше самой маленькой звезды.
Интересно все-таки, раньше я никогда не обращал внимания на небо. Ну, небо и небо. А сейчас я открыл его для себя.
Небо спокойно смотрело на нас и подмигивало сотнями глаз-звезд. Небо и улыбаться умеет. Когда на нем месяц, оно улыбается. Ведь месяц похож на улыбающийся рот, правда? Не верите, посмотрите когда-нибудь.
Я заснул.
Дядя Сева разбудил нас на самой заре.
Река была окутана паром. Я никогда раньше не видел рассвета на реке. Не видел реки в пелене тумана, не видел встающего солнца, не видел травы, унизанной ожерельями росы. И никогда не дышал таким воздухом.
Все просыпалось вокруг: деревья, вода, трава, земля и ручей…
На востоке поднималось солнце. Огромное солнце выходило словно из земли. Оно вставало за деревьями, такими искрящимися, с четкими черными стволами.
Над водой закружились сотни вертолетов — стрекоз. А река дымилась, словно отдавая холод, накопленный за ночь.
— Пусть всегда будет солнце… — потихонечку напевал Мишка, разматывая удочку.
Хорошо, что оно светит. Да еще как светит!
Хорошо, что оно веселое. Да еще какое веселое!
Главное — мы его видим каждый день. И оно никогда не прогуливает, не то, что мы!
Раньше я никогда не обращал внимания на солнце. Светит — и ладно. А сегодня заново открыл его для себя…
Опять пошли пескари. Даже дядя Сева не мог ничего поймать, кроме «этих проклятых пескарей», как он сказал.
И он опять от нас убежал на свое вчерашнее место.
Мы с Мишкой переглянулись и тут же двинулись за ним.
Дядя Сева остановился на голом, открытом берегу, изрытом коровьими копытами. Река внизу была желтая, загадочная. Она закручивалась десятками воронок и кружила в водоворотах юркие щепки.
Дядя Сева сделал длиннющий отпуск, наживил свежего червяка и закинул подальше от берега.
Мы с Мишкой сделали то же самое.
Течение быстро снесло наши лески, и мы все трое перезакинули удочки.
И снова течение снесло их. И не было ни единой поклевки.
И опять мы перезакинули.
Так мы трудились часа два. И все без толку. Даже надоело.
А потом…
Мишкину удочку согнуло чуть ли не пополам.
— Тяни, тяни! — командовал Мишка сам себе и бежал по берегу, боясь, что рыба порвет леску.
— Дядь! — взмолился он.
Дядя Сева даже не обернулся:
— Сам тащи. Приучайся самостоятельно.
Мишка вылетел на открытый песчаный берег и решительно потянул удочку к себе. Из глубины вынырнул широченный лещ и бешено заплескался. Но Мишка дал глотнуть ему воздуха и, стараясь, чтобы голова леща не скрылась в воде, осторожно подвел его к берегу. И с размаху плюхнулся на него. Только брызги полетели.
Крепко прижав леща к груди, Мишка подальше отбежал от берега. Он прыгал с лещом в руках в густой траве и орал как бешеный:
— Поймал! Поймал! Сам поймал!
— Тихо! — гаркнул дядя Сева. — Рыбу распугаешь!
Мишка сразу притих. Быстро отнес леща к нашему стогу и закинул удочку точь-в-точь на прежнее место.
Внезапно мой поплавок лег набок, полежал так секунду, словно ему начхать на течение, и… скрылся под водой.
— Клюет, — зашипел дядя Сева.
Но я выждал немного — поплавок все не появлялся — и с силой подсек. Дальше все было, как у Мишки. Боясь, что рыба оборвет леску, я бежал по берегу и умолял дядю Севу помочь, а он отказывался. Долго выводил леща на песчаный берег, дал ему глотнуть воздуха и плюхнулся на него грудью.
…Мы возвращались домой.
Каждый нес на длинном пруте здоровую рыбину. Мы с Мишкой — лещей, а дядя Сева — сазана.
Вот ахнет мама, когда увидит наш улов. Теперь она запросто будет отпускать меня на рыбалку с ночевкой. Даже без взрослых.