Детские истории взрослого человека - страница 13

Только вот логика хромала. И не просто хромала, а еле ковыляла, а иногда ее и вовсе не было. Александру особенно не понравилась история, где великан съел своих семерых детей (сколько их в итоге было, семеро или шестеро?). Да даже если бы он был пьян, как немецкий сапожник в день святого Валентина, он все равно бы понял, кого ест — своих или чужих детей. Материнский инстинкт.

Или Кот в сапогах, королевский мушкетер, прямо Д’Артаньян. Кое-как слепленная история с превращениями. Деус экс махина.

Или вот супермен: преспокойно играет ночью с призраками и вампирами в бильярд человеческими черепами, но умирает от страха, когда ему на голову выливают холодную воду. Что за комплексы?

История Гензеля и Гретель была еще ничего. Если предположить, что ведьма близорука. Она держит Гензеля в клетке, кормит его и проверяет по пальцу, достаточно ли он разжирел, чтобы она могла его съесть (нота бене: взрослые стараются не есть жирного!). Вместо пальца Гензель подсовывает ей косточку. Она не может раскусить обман, нервы не выдерживают, она срывается.

В итоге Гензель и Гретель запекают ее в печи. Недурно! Психологический момент есть, законы логики соблюдены, в действии есть ритм и четкость.

Ну что же, — сказал себе Александр, зевнув еще раз, — детская литература.

Вечером их всех отвели в Парк свободы. Пока другие дети копали туннели в песке, качались на качелях и съезжали с горок, Александр сидел на скамейке с воспитательницей тет-а-тет и делился впечатлениями о братьях Гримм.

Он мог бы этого не делать, но она предложила ему эту лектюр, и ему не хотелось ее разочаровывать. Воскресенье было уже завтра, а, как все самоубийцы, Александр был настроен на сентиментальный лад и хотел оставить о себе только положительные воспоминания.

— Одну вещь ты должен признать, — говорила слегка оскорбленная воспитательница, — иллюстрации там хорошие. Мне вот они очень нравятся.

— О да, — согласился Александр, — это правда. Но бумага плохая. Да и, если честно, я предпочитаю Иеронима Босха. Вам не кажется, что он как никто подходит на роль иллюстратора братьев Гримм? Особенно той сцены, где бильярд с черепами!

Воспитательница поежилась. Этому ребенку никак не угодить, решительно никак!

— Кстати, — продолжал Александр, — я хочу сделать вам маленький подарок. О нет, не отказывайтесь. Мои родители не против. Антр ну, я придерживаюсь мнения, что им еще рано читать Уайльда, — он достал из пакетика «Саломею» и вручил ей. Он не оставлял надежды, что наступит день, когда она сможет отличить Уайльда от Даниэля Дефо.

Воспитательница поблагодарила его, возможно, немного перестаравшись в выражении радости: притянула его голову к себе и поцеловала в лоб.

Александр попросил разрешения собрать букет из осенних листьев. Она разрешила, подумав, что у этого ребенка иногда бывают прекрасные порывы. Все равно слишком вычурно! — вдруг рассердилась она.

— Только не уходи далеко. И не ходи в лес, через час прогулка закончится!

— Не пойду, — обещал Александр. — Я ведьмы боюсь.

У БРАТЬЕВ ГРИММ — В КРИВОМ ЗЕРКАЛЕ

Искать долго не пришлось. Не успел он выйти из тени высоких сосен, как увидел за деревом ярко-зеленый кафтан. Александр тихонько свистнул и щелкнул пальцами. Гном осторожно высунул старческое личико, хитро подмигнул и побежал к следующему дереву.

Они углублялись в чащу: впереди, кувыркаясь и кривляясь, спешил гном, а за ним, чувствуя раздражение от его дешевых фокусов, шагал Александр. Иногда он терял гнома из виду, и ему приходилось идти на звон бубенчика на гномьем колпаке; иногда уродец нарочно сворачивал с дороги, потому что ему хотелось посмотреть, как Александр продирается сквозь заросли, цепляясь за ветки одеждой и расцарапывая лицо.

Несколько раз гном останавливался в шаге от Александра, но, когда Александр протягивал руку, чтобы сдавить его тонкую и неестественно длинную шею, гном превращался в зайца, разворачивался спиной вперед и делал длинные прыжки, хищно скалясь длинными кривыми зубами и злобно сверкая красными глазами альбиноса.

Его превращения были совершенно бессмысленны. Александр знал, что гном делает это из одной лишь бессильной злобы. Гном был слугой, присланным ему в проводники, и это выводило уродца из себя.