Детство человечества - страница 27

Мы почти не в состоянии представить себе духовный мир этих древнейших людей. Одно мы можем утверждать с уверенностью: у питекантропов и синантропов не было и не могло еще быть религии.

Их мозг не был еще достаточно развит для того, чтобы у них могли вырабатываться отвлеченные понятия, а значит, и для того, чтобы у них могла появиться религия. Ни у питекантропа, ни у гейдельбергского человека, ни у синантропа никаких следов религии не обнаружено. У этих древнейших наших предков, с их недоразвитым мозгом, с их жалкими, грубо отесанными каменными орудиями, не было даже членораздельной звуковой речи. Надо думать, что этот дорелигиозный период в истории человечества тянулся десятки тысячелетий.

По сравнению с синантропом у неандертальцев обнаруживается значительный шаг вперед. Это был уже новый тип человека, сложившийся в тысячелетней борьбе с природой. Воздействуя своим трудом на природу, человек изменял и свою собственную природу. В труде совершенствовались и мозг человека, и его рука, и его орудия. Неандерталец физически стоит гораздо выше обезьяночеловека. Орудия неандертальца тоже гораздо совершеннее, чем орудия обезьяночеловека. Ручные ударные орудия обезьяночеловека не имели никакого специального назначения: ими и копали, и резали, и рубили, и пилили. Неандерталец уже научился откалывать кремневые пластины и затем путем оббивки этих пластин выделывал два вида орудия — скребло и остроконечник. Остроконечник из-за хрупкости своего острия уже не годился для выкапывания корней или клубней, им можно было только колоть и резать.

Он употреблялся также и как наконечник для копья. А копья с каменными наконечниками являются древнейшими известными нам охотничьими орудиями. Лишь со времени появления копья можно говорить об охоте как об особой отрасли производства у человека.

Что у неандертальцев уже развилась охота на крупных зверей, доказывается не только существованием у них остроконечников, но и тем фактом, что раскопки обнаружили у них кострища — остатки костров с костями пещерных медведей, мамонтов, сибирских носорогов, быков, оленей, диких лошадей и т. д. Следы огня на многих из этих костей указывают на то, что это мясо жарилось, а не поедалось сырым. Судя по количеству костей, находимых в кострищах неандертальцев, охота занимала очень важное место в их жизни, хотя главным способом добывания пищи у них все же оставалось собирательство. Никаких следов рыболовства, а тем более земледелия и скотоводства у неандертальцев не обнаружено.

В одной стоянке неандертальцев, в углублении скалы близ Крапины (в Югославии), рядом с костями носорога, пещерного медведя, волка и других зверей были найдены перерубленные поперек и расколотые вдоль кости людей. Всего здесь обнаружено до пятисот обломков человеческих костей. Это свидетельствует о том, что костный мозг неандертальцы высасывали не только из костей животных, но и из расколотых человеческих костей, следовательно, они, несомненно, были людоедами.

Неандертальцам пришлось жить в эпоху третьего оледенения, которое, как предполагают, было самым грозным и самым длительным. В равнинах, свободных от льда, было холодно и сыро. Холод, сырость, страх перед хищными зверями заставляли неандертальцев искать убежища в пещерах. Они были «пещерниками», троглодитами.

Хотя пещеры были так сыры, что даже медведи, судя по найденным костям, заболевали в них ревматизмом, все же благодаря огню они становились относительно удобными, давая и кров, и тепло, и возможность обороны. Но эти пещеры человеку приходилось отвоевывать у пещерных медведей, львов и гиен. Возможно, что пылающая головня была главным оружием человека, устрашавшим зверей. Пещера была для человека не только жилищем, но и мастерской. Здесь находят и готовые орудия неандертальцев, и осколки кремня, отлетавшие при раскалывании и оббивке, и т. д.

Неандертальцы не только устраивали себе жилища, но, возможно, носили уже и одежду. Об этом свидетельствует существование у них скребков, которые очень похожи на скребки эскимосов. А эскимосы употребляют эти скребки для обработки меха и кожи.