Дева света - страница 16

— Выходит, и на проклятые деревья расчета нам нет! — молвил Будор, не скрывая раздражения.

— Лес ни при чем, — возразил Ланво. — Этот вяз — страж Чащи. Древние поставили его на границе, — он подошел к стволу и показал замысловатые символы, выбитые на коре. — Думаю, следующего мы встретим разве что на другом конце долины. Хотя кто знает, что теперь ждет нас в ее глубинах. Никогда доселе не наблюдал, как страж пробуждается.

Путники приходили в себя после пережитого. Сердца их бились еще быстро, замедляя время, и они взирали друг на друга: кто задумчиво, кто хмуро, кто с довольным видом. Сетар же оглядел поле битвы и сказал:

— Странно все это. Не к таким врагам мы привыкли.

— А мне понравились, — кровожадно молвил Колотун. — Зверь — враг даже более уважаемый. Мой молот изголодался по победам над достойным противником.

— Боюсь, он остался голоден, — сказал дружинник и в ответ на недоумение Камдоба добавил: — Огляди поляну и сосчитай его жертв.

Воины стали смотреть по сторонам в изумлении: вместе с живыми волками в темноте растворились и тела их убитых сородичей, будто и не было никакой битвы вовсе. А кони спокойно стояли на привязи.

Третийские солдаты любят обсуждать сражение по горячим следам, но не в этот раз: всем было не по себе. Путники наспех приготовили лагерь к ночевке и решили с этого дня всегда оставлять двоих часовых.

«Беру свои мысли обратно, легкой прогулки у нас не получилось. Я уже жалею, что все это затеял, да и на лицах спутников нередко вижу недовольство. Но кого им винить? Никто насильно в горы за шкирку не тащил. Как и я, они не ожидали сложностей в дороге и уж точно не верили в сказки о Волчьих перевалах.

Кто бы мог подумать, здесь и впрямь царит какая-то чертовщина. Вяз с живыми ветками, звери-призраки, что выскакивают из непроглядного леса и растворяются в темноте бесследно — то ли еще будет. Ведь идет всего пятый день, и каждый следующий тянется все дольше. Может, я просто отвык от длительных походов?

Нет времени для тяжких дум. Волки поджимают с севера, постоянно огрызаются и гонят к востоку, сбивая с южного курса. Они словно стремятся быстрее выгнать чужаков со своих угодий. По крайней мере в этом наши желания совпадают.

Но наемники наши — солдаты бывалые и страха не выказывают. Обстановка у нас скорее боевая. А ведун даже оживился и будто доволен, как волхв, чье зловещее предзнаменование исполнилось.

Что же я? Стыдно признаться, но о Делии я почти не вспоминаю. Может, оно сейчас и к лучшему — нужна сосредоточенность на переходе, как на выполнении задания. Хотя это непросто, когда рядом с тобой Ярнея. В разговоре, в жестах, в бою она пышет страстью и волей-неволей влечет к себе. Я спрашивал у Онтао, как она решилась путешествовать с пятью мужчинами. «Мы не только равноправны, — отвечал он. — Мы друзья, а это поважнее мимолетной страсти. И опираясь на ее крепкое плечо, я думаю о дружеской опоре, а не женской ласке. Впрочем, сама она в опоре едва ли нуждается. Однажды мы сопровождали в столицу придворного, члена королевской стражи, и в дороге он начал проявлять к ней чрезмерный интерес. До столицы парень живым не доехал». Вот это я понимаю! Люблю таких женщин — по-солдатски, конечно. По-солдатски можно… Почему она подходит всякий раз, как я о ней пишу?»

— Что ты снова малюешь в своей книжонке? — игриво молвила Ярнея. — Разок бы показал.

— С годами понимаешь, что кое-чему нужно давать выход, — отвечал Сетар, тяжело поднимаясь с земли. — Но других людей впутывать не обязательно.

Воительница стала ему ближе, чем остальные, но обычно разговор с ней как-то не клеился. Вот и сейчас они встали на пригорке, глядя на течение ручья в овраге, и снова молчали.

— Ты прекрасно… держишься в таком положении, — сказал он наконец. — Твоя бодрость в походе поддерживает дух братьев, а ярость в бою поистине их воодушевляет. Ты когда-нибудь возглавляла отряд? Даже для третийской женщины это редкость.

— Ой, да ладно тебе, — дева в смущении опустила голову и толкнула его бедром. — Сам, вон, болтаешь как начальник. Нет, все проще: у меня было двое младших братьев, потому и осталась привычка служить примером даже мужикам. Если хочешь знать, я до армии даже от разговоров солдатских нос воротила. Но в наших землях в женщине не видят равную, покуда она не может за себя постоять. Жизнь заставила, потом и сама ко всему привыкла. А те чувства, когда в ожесточенной схватке бьешься бок о бок с соратниками… они ни с чем не сравнимы, даже писарь должен об этом знать.