Дева света - страница 4
Сетар бережно уложил книгу в суму и прошел вперед по трясущейся телеге. Он извлек из мошны пару серебряных, дабы уговорить провожатого не жалеть свою кобылу, — язык денег торговцы понимали лучше всего. Извозчик молча принял монеты, звонко хлестнул поводьями, и лошадь прибавила ходу.
Сетар вернулся на место и взглянул на Кителию. Она, чуть наклонив голову, улыбнулась в ответ. В первые часы девушка беспокойно посматривала в сторону дома и печально вздыхала. Но затем она как-то себя приободрила и теперь даже вспомнила о своей забавной походной привычке сочинять и петь о том, что видишь.
Не сумев придумать завершение, она засмущалась.
— Ох, Кита, — Сетар покачал головой, но не сдержал улыбки. — Тебе же двадцать три. В следующем году посвящение в девы, а ты до сих пор как дитя.
Она лишь пожала плечами, ничего не ответив. Любое обвинение разбивалось об эту непосредственность. Раньше Сетар злился на нее по пустякам: за неуместное ребячество, за молчание, когда надо говорить, и болтливость, когда стоило бы промолчать, за дурацкую привычку молиться древним Духам, несмотря на веру в Создателя. Но подруга всегда лишь пожимала плечами, и со временем он просто привык.
Вскоре луна потонула в сгустившихся тучах, и путникам пришлось пережить пару часов волнительного ожидания, пока наконец за очередным холмом не показались огни сельской местности.
— Откуда эти дома? Разве Лиственница не в лесу? — спросила девушка. — Боже, подумать только, я никогда не была на юге!
— Деревня в роще, как я и говорил, — Сетар указал на предгорные холмы, сплошь покрытые густым лесом на юго-востоке. — А постоялый двор вынесен к дороге. Здесь большая развязка: по тракту на запад можно пойти вокруг, мы же пойдем на юг, через Темные горы.
— Когда вспоминаю о перевалах, у меня мурашки по коже! — приглушенно молвила Кителиа и прижала руки к груди. — Я не глупая трусиха, чтоб напугаться от всяких бредней, но ведь жуть, что рассказывают!
— Ты именно глупая трусиха, — заверил ее Сетар. — Но не волнуйся, ничего с нами не случи…, — он не успел договорить, потому что получил болезненный тычок палкой в живот.
— Ты точно продолжаешь тренировки? А то палка глубоко ушла, — девушка рассмеялась, прикрыв ладошкой рот. Освобождение от оков родительского очага определенно пошло ей на пользу.
Повозка сделала короткую остановку около вывески «У Дора» и одиноко тронулась на запад. Сетар, окинув взглядом россыпь построек на дворе, сразу заприметил большой дом с верандой, из окон которого бил яркий свет. Уж пивную он узнает всегда.
По мере приближения к ней нарастал шум криков и грохота мебели — жизнь в харчевне кипела. Он открыл дверь и… Конечно, какой выходной в «пивной на проезде» обойдется без хорошей драки! Перевернутые столы, стулья в качестве орудий, звон бьющейся посуды и мелькавшие перед глазами побитые, но довольные лица участников. Сетар застыл в дверном проеме и, опершись плечом о косяк, с умилением наблюдал, как люди разного происхождения, верования и положения в обществе мутузят друг друга, не жалея сил.
— Может, нам не сюда? — с надеждой спросила Кителиа, выглянув из-за его плеча.
— Нет, мы в нужном месте, — довольно ответил Сетар. — Пойдем-пойдем.
Путники присели за стол у входа. Здесь посетителей волна потасовки еще не накрыла, однако и не испугала. За соседним столом сидел, положа ногу на ногу, и покуривал трубку сухой беззубый старичок в фермерской шляпе. С подчеркнутой безмятежностью он почесывал свою седую щетину.
— Из-за чего кутерьма? — обратился к нему Сетар.
— Это ж постоялый двор на разъезде, дружок, — захрипел тот. — Столько народу — повод всегда найдется. Сегодня один детина из Ярости задирался на счет лучников Тыльного полка Дружины — дескать, те «ленивые, и вообще толку от них, как от катапульты с сеном». Оно, конечно, правда. Но зачем так невежливо? — вот и завертелось. А ты чего не встанешь плечом за родную Дружину? Или наручи Первого Отряда тебе от батюшки достались?