Девчонки на луне - страница 7

Но я не спешила входить в дверь и вместо этого помчалась вниз по лестнице и выбежала на траву. Там, возле клумб, разбитых во дворе дома, стояла Кит и мои девочки. «Фиби собирает одуванчики, а Луна разговаривает с кустами роз», – пронеслось у меня в голове. Над лужайкой дугой сгибался серебристый клён. Его величавая крона, как и высокие кусты вдоль тротуара, тотчас покорили меня. Пусть это и был старый дом, да ещё в самом центре города, но он был очень похож на домик из сказки, скрытый листвой от глаз прохожих и проезжавших мимо машин.

Луна разулась и теперь расхаживала по мягкой траве, считая свои шаги между кустами роз: один-два-три-четыре. Уже полгода она занимались балетом, который давался ей очень легко. И было неважно, где она прыгала: в танцевальном классе с зеркальной стеной или на полу нашей гостиной. Хотя уже не нашей, неделей ранее мы продали ту квартиру банкиру с его беременной женой. Я снова подумала о нем – о том месте, что ещё совсем недавно было нашим домом – и у меня перехватило дыхание. Но тут мне в ноги врезалась смеющаяся Фиби, с одуванчиками в руках, и я снова смогла дышать. Дочь смотрела на меня, улыбаясь и щурясь на солнце, и я была почти уверена в правильности принятого мной решения. Почти.

– Ну, что, девочки, пойдёмте, – сказала я, взяв Фиби за руку и легонько покружив её в танце на траве. Девочка захихикала и плюхнулась в клевер. Затем я подняла с дороги картонную коробку – всё, что прихватила с собой, не считая наших чемоданов. Грузчики только завтра принесут остальное, а, значит, мне придётся запомнить, какие вещи я взяла, а какие оставила.

– Пойдёмте в новый дом. Посмотрим, что там, – позвала я.

– В новый дом! – повторила Фиби.

Через пару месяцев ей будет два года, и это были её первые предложения, хотя я знала, что понимала она почти всё.

Луна закончила свой счёт и повернулась ко мне.

– А я могу посмотреть свою комнату?

Я кивнула.

– Ну, конечно.

Она ухватилась за мою ладонь, а Кит подхватила Фиби на руки. Поднявшись на пять ступенек вверх, мы очутились на узком крыльце, где передо мной снова нарисовалась тяжёлая деревянная дверь.

– А вдруг там ещё кто-то живёт? – спросила Кит, криво улыбнувшись. Месяц назад она остригла себе волосы в номере чикагского отеля. На последней неделе нашего последнего тура. Теперь её глаза казались огромными. Но стрижка ей шла.

– Нет там никого, – ответила я, открыла дверь и пнула коробку через порог.

– Даже енотов? – Кит дотронулась до высохшей дверной рамы. По всей ее длине тянулась трещина. Интересно, как давно она тут образовалась? Лет сто назад?

– Что значит, кто-то ещё живёт? – спросила Луна. Она посмотрела на меня, хлопая длинными ресницами.

– Милая, это сложно объяснить, – ответила я, – но в нашем доме точно никого нет.

Внутри было темно: все окна прихожей были наглухо задернуты шторами, но из окна столовой на пол падал одинокий солнечный луч. Он образовал на паркете идеальный золотой квадрат, и всё, чего мне хотелось в тот момент — это сесть в него и просидеть там до конца жизни, если получится. Или до тех пор, пока я не придумаю, что мне делать дальше.

Но вместо этого я втянула Луну внутрь. За нами вошли Кит и Фиби. Какое-то мгновение мы стояли в тёмной и холодной тишине. Окна были закрыты, но я всё равно могла слышать пение птиц.

– Не очень-то похоже на «Ритц», – протянула Кит.

– Да уж, – ответила я. Луна выпустила мою руку и прошла в кухню.

– Всё равно «Ритц» уже не такой классный, как раньше.

Кит засмеялась.

– Мне он показался офигенным, – сказала она, пожав плечами и улыбнувшись, и я была признательна сестре за то, что та не считала меня сумасшедшей. Даже если и считала, то вслух этого не говорила.

– Напомни-ка мне, – сказала Кит, усаживая Фиби на пол, – почему мы не расскажем маме с папой, что мы здесь?

Она прошла к другой стене гостиной и отворила окно слева от меня.

Я провела рукой по деревянным лестничным перилам. Они были гладкими и блестящими, несмотря на плотный слой пыли.

– Потому что папа сразу начнет всё чинить, – ответила я.

Наши родители жили примерно в пятнадцати минутах от нас, всё в том же доме нашего детства. Они были милейшими и тишайшими созданиями, и я любила их, но мне нужен был один день на новом месте без них.