Девиация. Часть вторая «Аня» - страница 2

К довершению всего Хранительница приснилась, нашептала, что новоявленная страна не просуществует больше трех десятилетий: её погубят непомерные амбиции разнообразных гетманов, которые не смогут поделить булаву. Да и покойный дед учил, что всякая власть от Бога – как испытание, как наказание. Потому не стоит об то дерьмо пачкаться.

Во второй половине декабря девяносто первого меня больше заботил Майин приезд на новогодние каникулы.

Конец декабря 1991. Городок

Майи приезд не столько заботил, как обнадёживал. После знакомства с дядькой наши отношения потеплели, и я надеялся, что в уютном провинциальном мире Снежная королева растает.

Иных муз у меня не было. Дружба с Химичкой – не в счёт. После нечаянного новогоднего сближения двухгодичной давности, я прекратил любые попытки такого рода, не желая обижать хорошую девушку. А попросту её не хотел, в отличие от недоступной Майи.

Майя приехала в Городок перед Новым годом. В тот же вечер позвонила, обещала придти в гости. Перед сном я живописно мечтал о визите, не жалея красок, хоть и Гном, и Пьеро наперебой подсказывали, что ничего ТАКОГО между нами не случится.

Встретились мы на следующий день вечером, возле памятника Ленину, по случаю праздника наряжённого в снежную тюбетейку и такую же мантию. Как и предполагал, Майя особой теплоты не проявила, лишь поцеловала в щёку да властно взяла под руку.

Пока шли к моему дому, девушка рассказывала, что Киев – столица уже независимой Украины – в ожидании манны небесной, уходившей с украинских земель в голодную Россию. Манны пока не было. Исчезало и насущное по доступным ценам. Зато в людных местах выросли шатры, которые торговали жвачками и непристойными журналами. Майю происходящее устраивало, поскольку давало возможность, как она говорила, «выбиться в люди».

Я никуда выбиваться не собирался, поскольку мне было уютно в Леанде. Чертыхнувшись про себя, спросил о более важном – личной жизни. Майя так же задорно рассказала, что экзамены уже сдала, потому до старого нового года будет в Городке.

– Значит… – сказала Майя, хитрюще глянув из-под припорошенной снегом меховой шапочки, – у нас есть время пообщаться. Я приготовила сюрприз…

Демон заурчал, потому как в «сюрприз» вложил свой, единственно возможный смысл. Я тоже на это надеялся, вот только не знал, что Майя подразумевает под таким лакомым словом.

Сомнения не преминули подтвердиться в тот же вечер. Майино гостевание больше походило на смотрины. Мы даже не уединились в келье, а сидели вместе с мамой на кухне под чай да принесённую гостьей бутылку вина.

Маме девушка понравилась. Слушая женские разговоры, я думал об обещанном сюрпризе и понимал: если он случиться, то не сегодня.

Так и вышло. Уже у Майиного дома, когда прощались, Снежная королева сообщила: после праздника родственники едут в Киев, она останется сама, и – если, конечно, я хочу – ми сможем встретиться у неё дома.

Я хотел. Последние дни девяносто первого обратились ожиданием, наполненным непристойными фантазиями, что обезболило обиду от недопущения безродного космополита – как обзывали меня незалежники – к подготовке праздничных концертов в школе.

Зато меня ждал Майин сюрприз!

Начало января 1992. Городок

Новый год встретил дома с мамой. Надеясь на Майин подарок, заранее отказался от предложений посетить старых знакомцев. Особенно упорствовала Химичка, которая решила, что мы созданы друг для друга. Ещё приглашали бывшие пионеры с прежней школы. К ним бы пошёл, да боялся встретить в компании Аню.

Два года прошло со времени нашего недельного романа, но душа болела. Я не мог себе простить, что тогда побоялся Физички, погнался за призрачными обещаниями, оттолкнул девочку. Где сейчас Физичка? Где ленинский Комсомол? А боль осталась.

Когда встретил Майю, надеялся, что новый роман поможет забыть школьное сумасшествие. Поначалу так и случилось. Однако Майино равнодушие и неприкрытый расчёт возвращали сердце к прошлому, не сбывшемуся, а потому идеальному. Перед сном я всё чаще вспоминал Аню, порою Алевтину Фёдоровну, а Майин образ растворялся бесплотным фантомом. Я уже перестал верить, что когда-нибудь что-нибудь между нами произойдёт.