Девичий родник - страница 6

Слегка задумавшись, она сказала:

— Вчера главный жрец призвал к себе отца и Эйзедаспа и помирил их.

— Потом?

— Он обещал меня Эйзедаспу…

И не закончив, она зарыдала.

— Потом?

— Что ж потом? Сегодня вечером я должна стать женой брату.

Хоть в этом не было ничего необычного, мне это показалось невыносимым. Слова Жиндукт, как копье, насквозь пронзили все мое существо. Я задумался. Но и долгие размышления не привели ни к какому выходу. Я решил лишь одно — вплоть до отъезда Эйзедаспа и Жиндукт в провинцию, я буду убегать в дакхму и ночевать рядом со скелетом матери.

Мы расстались со слезами на глазах. Утром я проснулся от шума голосов. В дакхму принесли чей–то труп. Средь атырванцев я заметил Эйзедаспа и отца. При виде меня они громко зарыдали. Тяжелое предчувствие сжало сердце. Мне припомнился сон в темнице. Молча подошел я к толпе — на носилках лежала Жиндукт. Алая кровь запеклась на ее лбу. Глубокая скорбь залегла меж сомкнутых ресниц.

Я обратился к нашему соседу. Скупо и кратко он поведал о случившемся:

— Ночью, покинув Эйзедаспа, она поднялась с ложа и вышла, ее ждали, но она не вернулась. Ранним утром труп ее обнаружили под башнями крепости, у стен Семирамиды 19. Поднявшись на башню, она бросилась вниз…

Я отошел в сторону и пошел по пыльной дороге, удаляясь все дальше и дальше.

У городских ворот находилось высеченное из камня изображение льва. Он считался покровителем Хамадана. Усевшись перед ним, я в последний раз взглянул на город. В это время за спиной льва я заметил какую–то птицу. То был белый петух. Я тотчас узнал его и сильно изумился. Он принадлежал Жиндукт и исчез три дня тому назад. Я подошел к петуху, он бесстрашно сел мне на руку. Прижав птицу к груди, я пустился в путь.

«Достаточно», — раздался голос Кебусея.

Отложив кирпичи, я отошел в сторону.

— Думаю, что комментарии излишни. Наш предок переходит из Мидии в Урарту. Его схватывают и, как раба, продают на рынке. Один богач покупает его и приводит домой.

У богача красавица дочь. Девушка и Джамасп влюбляются друг в друга. Богач узнает об их взаимной склонности и сначала отвергает предложение Джамаспа. Наконец, сжалившись и поддавшись мольбам и стенаниям дочери, ставит Джамаспу следующее условие: «Если в течение семи лет верой и правдой прослужишь мне, я отдам дочь за тебя». Джамасп соглашается. Беззаветно преданный девушке, он начинает службу. На четвертый год богач умирает и Джамасп женится на девушке. В это время Кападосия объявляет Урарту войну.

В довершение ко всему внутри страны вспыхивают беспорядки. Условия жизни ухудшаются и Джамасп, собрав семью и ближайших родных, переходит в Аран.

Созданная Джамаспом община принимает стекавшихся со всех сторон беженцев, постепенно возникают окружающие нас кабиллы. Название нашей общины — Община Петуха — память о петухе Жиндукт. Вы обязаны любить и уважать законы созданной с таким трудом общины. Будьте счастливы! Преуспевайте в жизни, чтоб ваш старый учитель мог гордиться вами!

Товарищи мои были до того растроганы, что многие прослезились и, подойдя по очереди, мы на прощание поцеловали учителю руку.

Следующей была лекция о законах жизни. Мы отправились к учителю Хамбурабию. Старик встретил нас со слезами на глазах.

— Расстаемся, значит?! — воскликнул он при виде нас, вновь залившись слезами.

— Разлука — жизненный принцип. Она не должна огорчать нас. Не обращайте внимания на мои слезы. Это признак старости, — сказал он, улыбнувшись.

Смахнув слезы и овладев собой, Хамбурабий приступил к последней лекции:

— Дети мои, — сказал он. — Законы жизни чрезвычайно просты: жить, жить сытыми и здоровыми, уменьшать горести и умножать радости жизни. И вот в этих–то простых, ясных действиях и заключается цель жизни. Меж тем эти простые требования человек бесконечно усложняет и стоит в недоумении, как путник, потерявший дорогу в песчаной пустыне.

Жизнь человека, жизнь животного, жизнь растения… Все они тождественны. Отрыв и падение с ветви листа, увядание цветка, околевание животного, смерть человека — имеют один и тот же смысл. Уход из жизни есть начало вечности. Умерший не оживает, но ожившее будет не той же материей, а иной. Жизнь постоянна, меняются лишь виды. Трава увядает — на ее месте прорастает другая, человек умирает — рождается другой.