Девичник. Объект желаний - страница 54

— Шура, нам нужно поговорить, — сказала я, заставив себя сделать глоток горячего чая.

— Хорошо, обязательно поговорим. Приедем ко мне и поговорим, — Шура лукаво улыбнулся, но я покачала головой. Его обаяние больше не действовало на меня парализующе. Каким-то образом я смогла вырваться из-под его власти.

— Нет, мы не поедем к тебе, — мягко произнесла я и, подперев голову руками, наблюдала, как он ест маленькие эклеры с клубничным и банановым кремом. Я не любила заварное тесто. Поэтому мне было трудно понять наслаждение, которое он получал от поглощения этих крохотных залитых шоколадной глазурью шариков. — Мне кажется, нам вообще больше не нужно встречаться.

— Вот это ты здорово сказала насчет «кажется», — вытирая губы салфеткой, заметил Шура. Он выглядел спокойным, гораздо более уверенным в себе, чем несколько минут назад. Видимо, он решил, что наша поездка в кафе — первый шаг к тому, что обычно стоит в нашей программе на первом месте.

— Я серьезно.

— Разве заметно, что я шучу? — Залпом выпив чай, он довольно откинулся на высокую спинку стула. — Взрослая, серьезная девушка высказывает свою мысль. — Она тебе не нравится — это другой вопрос.

— Что с тобой, милая? Тебе больше не хочется острых ощущений? Я перестал интересовать тебя как мужчина?

— Не так.

— Тогда расшифровывай и поскорее. Я не могу так долго разгадывать ребусы.

— Секс — это прекрасно, — начала я.

— Отличная мысль, а главное — свежая.

— Все дело в том, что мне этого мало, — с вызовом ответила я, не обращая внимания на издевательский тон Шурика.

— Сколько раз за ночь я должен тебя поиметь? Назови число, я прикину, в моих ли это возможностях, — улыбнулся Шура. Но мое каменное выражение лица заставило его быстро ретироваться. — Неудачная шутка. Забудь. Так что у нас не так?

— Мне нужны более глубокие отношения.

— Более длинный член, ты имеешь в виду?

— Все можно довести до абсурда. Ты в этом мастер-фломастер. — Я похлопала в ладоши. — Браво!

— Я ведь всегда говорил, что я такой, какой я есть.

— Да, да, я знаю, — нетерпеливо перебила его я. — Тебе тридцать шесть лет. Ты не создан для семьи, тебе не нужна вся эта байда с обязанностями, продолжением рода, заботой. Все сводится к животному совокуплению, удовольствиям — это твое кредо.

— Грубовато, примитивно, но по сути верно. Тебя это устраивало. Что же случилось?

— Случилось то, что два дня назад мне исполнилось двадцать.

— Поздравляю, я не знал. За мной подарок.

— И еще я поняла, что хочу перестать быть похотливой сучкой в твоих опытных руках, — оставляя без внимания его слова, твердо сказала я.

— Тебя не устраивает моя кандидатура на роль любовника?

— Не устраивает.

— Тебе нужны другие руки?

— Да! — остервенело закричала я.

— Тогда ты действительно сучка. Тебе надоел один кобель, пойдешь на поиск другого. Я бы понял, если бы ты сейчас сказала, что полюбила и не хочешь разрываться между двух огней: желанием и нравственностью. Хотя о какой нравственности можно говорить с тобой? А у тебя другой расклад, — осклабился Шура.

— Ты меня обидеть побольнее хочешь только потому, что влюбился, как пацан, а признаться даже самому себе страшно, — медленно выговаривая каждое слово, произнесла я.

— Не льсти себе.

— Ты меня открыл, ты показал мне другой мир. Ты приоткрыл завесу, а переступить порог не даешь. Держишь меня, а я хочу идти дальше.

— Как мы умеем говорить, — Шурик презрительно поджал губы. — Какие сравнения, какие ассоциации!

— Ладно. Все это достаточно затянулось. Продолжать нет смысла, — поднявшись из-за стола, я решила поскорее покончить со всем этим. — Адью, мой генерал.

Стоило мне спуститься по витой лестнице и через несколько мгновений оказаться на улице, у входа в кафе, как чья-то рука крепко сжала мое запястье. Это мы уже однажды проходили. Повернувшись, я увидела напряженное лицо Шуры.

— Поедем ко мне, — глухо сказал он.

— Нет.

— Я не смогу умолять тебя, — обреченно произнес он.

— Вот и правильно. Не стоит. Я благодарна тебе, Шура. Давай поставим точку. Нам было хорошо вместе, зачем же все портить?

— Ну, не сегодня, пожалуйста.

— Ты что, Саш? — Впервые я обратилась к нему так. Его имя давало такой простор для обращения, но мне всегда нравилось это домашнее Шура, Шурка. Но сегодня ситуация изменилась. Я уже считала себя не вправе фамильярничать.