Devil May Cry: Новелла. Том 1 - страница 5

— Будь спокоен.

Грю махнул рукой на прощанье, а Тони в ответ отсалютовал стаканом.

Через несколько минут, Тони вышел на улицу, моргая и щурясь от яркого солнечного света. Он предпочитал вести ночной образ жизни и обычно днём спал в своём укрытии, но столкновение с Денверсом взбодрило Тони.

«Могу пока заняться одним дельцем», — поразмыслил он.

В деловой части города Тони остановился около одной конторы. Обшарпанный дом был весь увешан вывесками про заём денег и предоставление прочих услуг. Он отыскал запасной выход и поднялся по скрипучей лестнице. Вывеска оружейной лавки Гольдштейн была проста: на ней было написано, чтобы посетители прошли через покосившуюся дверь на одном из лестничных пролётов.

Тони повернул ручку.

— Бабуль, я пришёл! Ты здесь? — дверь открылась, и он вошел в лавку, — Ты ещё не дала дуба?

— Ты действуешь мне на нервы, щенок! — в поле зрения появилась Нелл Гольдштейн с пистолетной рамой в руках. — Сколько раз я должна повторять, чтобы ты стучал, перед тем как войти?

В магазинчике стоял полумрак — в нём не было ни одного окна, и он освещался лишь светом тусклой лампы. Гольдштейн вернулась обратно к своему столу и продолжила разбирать оружие на части.

— И это как раз в тот момент, когда я подумала, что наконец-то проведу день в тишине и покое.

Имя Гольдштейн было в числе лучших оружейников. За своё мастерство её прозвали «Мастер .45 Калибра» Но прошли годы, и былая слава Нелл слегка померкла: теперь она проводила свои дни, доводя до ума оружие, сделанное другими. Хоть она и выглядела страшнее бабушки Мафусаила, но могла усовершенствовать пистолет до состояния, способного уложить наповал слона.

— Ты единственный человек во всем мире, кто рискует назвать меня бабулей и остаться при этом в живых. — проскрипела она, взглянув на платиновые волосы Тони. — Интересно, как выглядели твои родители?

Тони добродушно улыбнулся. Он ткнул пальцем в золотую табличку на стене с надписью «Изделея .45 калибра»

— Когда ты исправишь эту надпись? Даже дети не делают таких грамматических ошибок.

— Чепуха. Она всю жизнь была такой. Мне без разницы. — мысли её унеслись. « Всё равно, те дни давно минули».

— Конечно, тебе без разницы, потому что твои подслеповатые глаза уже ничего не видят. — дразнил её Тони.

— Почему бы тебе уже не сказать, зачем ты припёрся, прежде чем я намылю тебе шею?

Тони положил на стол, перед мастером, контрабандный Маузер.

— У меня новый пистолет. Ты можешь взглянуть на него?

— Опять? Который уже за этот месяц?

— Ну, не знаю… не считал, если честно.

— Я не твой личный оружейник. — Гольдштейн возразила, но пистолет всё равно взяла и начала тщательно рассматривать его формы через увеличительное стекло. Нелл держала Маузер в руках так, словно это был её ребёнок.

— Ну и как? Им можно пользоваться?

Гольдштейн посмотрела на Тони поверх очков.

— Да, можно. Но кто им будет пользоваться? Тебе он не годится. Полуавтомат — замечательное оружие… только не для идиотов, палящих без остановки.

Тони почесал в затылке:

— Да… я как раз подводил к этому. Помнишь, ты давала мне P08? Похоже, он накрылся медным тазом.

— Не может быть! Я угробила на тот Люггер столько времени и сил! — Гольдштейн притворно потёрла виски.

Она постоянно совершенствовала оружие для Тони, но он сводил на нет весь её труд, пытаясь добиться от пистолета молниеносной скорости стрельбы, строча из него как из пулемёта. Было невероятно трудно найти детали, которые могли бы выдержать такую нагрузку.— Знаешь, большинство нормальных людей просто не способны жать на курок с такой скоростью. И мне приходится практически полностью переделывать оружие, чтобы это стало возможным.

— Ну да, я знаю. Именно поэтому я и прихожу только к тебе, бабуль.

— Оссспади… знал бы, какая ты заноза в заднице. — пробурчала Гольдштейн, продолжая заниматься Маузером, мысленно уже переделывая его, в соответствии с требованиями. Она имела дело с Тони с того самого момента, как он прибыл в город, так что, это была старая песня.

— Мне придётся разобрать его до основания, — ворчала она, — На одни только запчасти потратишь столько, что работа уже не окупится. Забудь о нём. — Сочетание времени и денег означало, что некоторое оружие проще выбросить, чем пытаться усовершенствовать его.