Девочка, хочешь слетать на Марс? - страница 7
Профессор махнул рукой. Пока старик убирал в портфель микроскоп, девочка вгляделась в направлении его маха. Уже занималась утренняя заря, и она угадала среди деревьев массивное приземистое здание. Ольге даже показалось, что одно из его окон желтеется электрическим светом.
«Не иначе, архиважный кабинет», — подумалось ей.
Кроме мокроступов в мешке были два ОЗК и два противогаза.
— Не знаю, будут ли они тебе впору, — озабоченно говорил Мстислав Сергеевич, подавая девочке ОЗК и противогаз. — Ну да ладно, нам же не от отравляющих газов защищаться надо, а от…
— …американо-китайских кровососущих гадов, — закончила Ольга профессорскую мысль, примеряя ОЗК и противогаз. — О, это я знаю, что такое! — указала она на ОЗК. — Папа это всегда на рыбалку брал… И в тот раз тоже…
— О чём это ты?
— Ну как… Вы же не знаете… Папа у меня пропал.
— Как так пропал? Впрочем, что я удивляюсь! Мой друг и многолетний коллега профессор D… просто был убит в собственном подъезде! Заметь, с домофоном, с консьержкой, кнопкой вызова милиции, камерой видеонаблюдения! Да разве только он один…
— То убит. Ясно хоть, что произошло. А мой папа поехал с друзьями на рыбалку, и с тех пор его никто не видел.
— А друзья что говорят? Друзья-то вернулись?
— Как сказать, вернулись… Они втроём поехали. Папа, дядя Гоша и дядя Витя. На машине дяди Гоши. Старенькая такая «копейка». Сыпется уже вся. Недалеко, в Подмосковье. На Чёрное озеро…
— На Чёрное озеро! Ну-ка, ну-ка…
— Вы тоже рыбак? Знаете такое озеро?
— Вроде того. Продолжай… Ты погромче, а то в противогазе слышно плохо…
— Ну, поехали вечером в пятницу. По приезде папа отзвонился маме. Щуку обещал привезти в воскресенье к обеду.
— Не привёз?
— Нет. И сам пропал.
— А друзья что?
— Друзья объявились. Да так, что говорить неудобно. Да вы сами небось по ящику видели или в газетах читали?
— Это то самое?
— Ага. Короче, дядя Гоша родил какого-то медвежонка, что ли, и теперь у него вилла в Швейцарии и всё такое, а дядя Витя в дурке…
— С ним-то всё в порядке? Кроме психики, конечно…
— Где там всё… Он чешуёй покрылся, хвост у него растёт, как у крокодила, на голове все волосы выпали, вместо них роговые пластины лезут из черепа. Да, третий глаз открылся…
— Кошмар! Теперь мне окончательно ясно, что делать здесь абсолютно нечего, в смысле на Земле…
— Мне тоже так кажется… Я готова. Пошли?
— Да, пожалуй… А то вон заря занимается…
— Заря-заряница…
— Что?
— Так, ничего…
В траве за остановкой профессор отыскал две жердины. Одну отдал Ольге.
Друзья углубились в лес. Под ногами у них плотоядно чавкала болотистая почва. По противогазам хлестали скользкие холодные ветви. Вокруг звенели в бессильной злобе пресловутые комары. Но общевойсковой защитный костюм ещё советского производства надёжно защищал путников от их галлюциногенных укусов.
Хождение по болоту, пусть и в специальном снаряжении, очень утомительно, потому, главным образом, что требует постоянного напряжения внимания. А то глядишь, вроде кочка травой поросла, а вокруг мшисто — наступишь, в топь провалишься по шею. Тяжко вздохнёт болото, да и проглотит, не жуя, зеваку злосчастного.
Мстислав Сергеевич с Ольгой по болоту шли, словно в ступе воду толкли. Тыкали-тыкали жердинами во мхи и кочки, прежде чем ступить наверное. И ни кикимор, ни водяных, ни русалок не надо, так замучились, пока дошли до изгороди из рваной колючей проволоки. Неподалёку виднелась покосившаяся сторожевая вышка, но на ней никого не было. Вскрикнула жалобно и протяжно какая-то птица.
«Выпь, наверное…» — подумала девочка.
«Сова, что ли…» — подумал старик и вместо того, чтобы пройти через изгородь в здание Главного командования Военно-космических сил России — вот оно, на расстоянии броска учебной гранаты, — пошёл вдоль неё.
— Зачем? — удивилась Ольга.
— Передохнуть надо и переодеться. Что мы, как чудища войдём? Не ровён час, защитничков кондратий хватит… Я тут островину знаю. Там и… Ба-ба-ба, что я вижу! На ловца и зверь бежит, нет, лежит…
Старик встал как вкопанный, вместе с ним остановилась девочка. Они стали быстро погружаться в топь, но как будто не замечали этого. Их больше всего занимало зрелище ржавой летающей тарелки, наполовину вросшей в островину. Один из люков был открыт. Оттуда вился дымок, пахло горячей едой.