Девочка и луна - страница 5

Настоятельница глубоко вздохнула, барабаня пальцами по своему посоху.

— Яз из Икта, церковный суд признал тебя виновной в убийстве. Приговор должен быть приведен в исполнение немедленно. Пусть Предок смилостивится и присоединит твою душу к великому древу. — Настоятельница Коготь сотворила знак арбората, один палец начал опускаться, обводя стержень-корень, другой палец соединился, чтобы обвести ствол, затем все пальцы растопырились, поднимаясь, чтобы обвести ветви. — У тебя есть какие-нибудь последние слова?

Через пустые ярды между ними Яз нахмурилась, ее рот с трудом выговаривал незнакомые слова:

— Священник… Эулар… лжет.

Настоятельница коротко кивнула, и Сестра Сосна толкнула Яз вперед. Та упала без крика и ударилась о воду, исчезнув прежде, чем всплеск рассеялся. Куина завыла.

Мали на мгновение вырвалась на свободу, завывая сквозь кляп. Настоятельница смотрела в ее сторону с непроницаемым выражением лица, пока две монахини пытались поставить ее обратно на колени.

Настоятельница Коготь повысила голос, чтобы привести в исполнение второй приговор:

— Турин Л…

— Следующая — другая девушка, — перебил ее архонт Эулар. — Давайте не будем торопиться с этим молодым человеком.

Там, где Яз упала, рябь все еще распространялась к противоположной стене. Россыпь пузырьков лениво поднималась с того места, где она ушла под воду. Казалось, целую вечность все молча наблюдали, как исчезает рябь. Один одинокий пузырек вырвался на поверхность.

— Заставлять их ждать жестоко, архонт. — Настоятельница подняла руку, подавая знак Сестре Сосна. — Мы, Сладкое Милосердие, не жестоки. Мы справедливы.

Эулар поймал руку настоятельницы и опустил ее, хотя Мали понятия не имела, как он это увидел. Или как он узнал, что бронзовая кожа Яз темнее, чем бледная кожа Куины:

— Не откажите мне в удовольствии.

Настоятельница Коготь вздохнула и отступила назад.

На дальней стороне Эррис подался вперед, хотя его никто не толкал. Он упал в воду с громким всплеском.

— Остановите их! — взревел Эулар. — Не…

Но Турин уже падал, когда Эррис ударился о воду. Отчаянно закричав, Куина упала на бок и перекатилась через край воронки, визжа при падении.

— Остановить их? — Настоятельница повернулась и с любопытством посмотрела на архонта, склонив голову набок. — Вы сами приговорили их не жить.

Эулар стоял, уставившись на бурлящую воду и прижав кулаки к бокам, словно его пустые глазницы, закрытые керамической маской, могли видеть всю мутные глубины Стеклянной Воды.

ЯЗ И РАНЬШЕ падала гораздо глубже и в более холодную воду, но никогда не носила железного ярма, которое весило лишь наполовину меньше ее и удерживало ее руки неподвижными. Она ударилась о воду достаточно сильно, чтобы в голове у нее зазвенело от удара. В следующее мгновение все вокруг превратилось в пузыри и вспенивающийся свет, ярмо быстро тянуло ее вниз. Ужас нахлынул на нее, пытаясь вырвать из легких последний вздох. Она погружалась в черные, недоступные дневному свету глубины, и понятия не имела, сколько времени ей потребуется, чтобы достичь дна. Вокруг уже нарастало давление, выдавливая воздух из груди, сжимая барабанные перепонки и обещая смять ее, как гнилой лед.

Турин должен был идти первым. Турин должен был идти первым. Эулар разгадал их план, и теперь она умрет.

Она ударилась о дно неожиданно, черная грязь закружилась, заменив слабый свет сверху непроглядной ночью. Грязь заключила ее в скользкие объятия. Она боролась с паникой. Она не могла сказать, была ли она полностью в грязи или лежала на какой-то податливой поверхности. Почему-то утонуть в грязи казалось хуже, чем утонуть в воде. Вес ярма, казалось, заставлял ее падать, и Яз не могла найти никакой опоры, чтобы выпрямиться. Вместо этого она заставила себя не двигаться. Воздух в легких испортится быстрее, если она будет сопротивляться.

Она лежала в прохладных объятиях слизи, зная, что кости других людей, убитых таким же образом, должны быть повсюду вокруг нее — скорее всего, черепа молодых девушек, наблюдающих за ней слепыми, забитыми грязью глазницами. Она подумала об Эуларе наверху, в лучах солнца, и ей захотелось закричать, захотелось сражаться. Эулар вмешался в казнь в самый последний момент и разорвал их план в клочья. Задержка дыхания только слегка отдалит смерть. Она могла умереть сейчас или прожить еще несколько минут, пока Эулар наслаждается ее мучениями. Она была рада, что он не мог ее видеть. Когда-то он казался добрым стариком, мудрым, хотя и уязвимым, направляющей рукой. Он обманул ее тогда — и сейчас снова застал врасплох, в последний раз, смертельно.