Девочка в гараже - страница 2

Мой сын в тюрьме до конца своих дней. Права на досрочное освобождение ему не дали. Я приняла это, я живу с этим, и я учусь, все лучше понимая то, что Бог часто являет свои намерения, когда мы смотрим в минувшее – «в зеркало заднего вида», сказала бы я, если так можно сказать о времени. И порой, когда мне кажется, будто Он занят другими делами и не замечает, в чем я имею нужду, – Он вдруг отвечает на мои молитвы совсем не так, как я хотела или ожидала. Бог не заменил пожизненное заключение моего сына ограниченным сроком – но открыл ему другие двери: теперь он служит заключенным и их семьям через нашу благотворительную организацию Speak Up for Hope («В защиту надежды»). Пережитая боль сделала меня чуткой к нуждам других. Я готова дарить любовь и сострадание семьям, с которыми познакомилась в длинных тюремных очередях в дни свиданий. Я вижу, как мой сын направляет свои знания, способности лидера и христианскую нравственность на то, чтобы учить и наставлять товарищей по заключению. И я, как и Деб Мерк, чувствую, сколь милосерден Бог в жестокие минуты нашей жизни.

Если вы жаждете уверовать в любовь, преодолевающую все преграды, и готовы увидеть, что совершает Бог, когда все словно свидетельствует против самого Его существования; если хотите стать свидетелем силы искреннего прощения и готовы поразиться тому, на что способен лишь Бог, – прочтите эту книгу! И вы узрите свет Божий даже в самые темные и мрачные времена.

Поистине, эта книга – история триумфа Деб Мерк. И когда вы будете ее читать, спросите себя – может быть, рядом с вами есть те, кому эта поразительная история подарит силы, радость и счастье? И тогда вы укажете им на вечность, из которой нам – обратной стороной послушания – является благодать.

Кэрол Кент,

Оратор и автор книги

«И жертвую я Исаака моего»

(When I Lay My Isaac Down, NavPress)

История, которую вы прочтете, произошла на самом деле. В ней я полагалась не только на свою память, но просматривала материалы суда и газетные статьи, а также расспросила ряд причастных лиц – ради как можно большей точности. Я благодарна всем, кто участвовал в этом процессе.

Наряду с точностью, честностью и открытостью я высоко ценю вежливость, конфиденциальность и защищенность. Вот почему я решила рассказать свою историю так, чтобы не нарушить приватность одних людей и не подвергать других риску публичности или опасности. Ведь речь здесь о приемных детях и об Управлении по делам семьи, об убийстве и суде, о тюрьмах и арестантах, а также о деликатных обстоятельствах.

И вот как я скрыла личные сведения:

– имена детей вымышлены – в том числе и имя одного из моих. Остальные разрешили мне назвать их настоящими именами.

– имена юристов, сотрудников Управления по делам семьи и должностных лиц вымышлены или не указаны.

– «Карен», сыгравшая значительную роль в этой истории, получила псевдоним.

– имена родных, друзей, коллег и других людей, связанных с Карен, тоже изменены.

Многие люди позволили мне указать в тексте их настоящие имена, за что я им признательна.

Доверительные разговоры и подробности событий частной жизни я воссоздала так точно, как только смогла, и я благодарю всех, кто разрешил привести в книге их слова. Иногда я вносила поправки – для связности и целостности текста – но весьма незначительные.

Дебра Мерк

– Мам, можно мне в торговый центр вместе с Кэтрин?

В то утро было тепло. Стоял июнь 2012 года, у Кортни только что начались летние каникулы. Температура в Каспере, штат Вайоминг, росла, но вода в озере Алкова-Лейк еще не прогрелась, купаться в ней было нельзя, и излюбленным местом подростковых тусовок оставался торговый центр.

– Ее мама нас подбросит…

– А я подхвачу, – закончила я. Кортни уже исполнилось тринадцать, и я разрешала ей глазеть на витрины и обедать с подружками в ресторанных двориках без бдительного ока старших.

Позднее в тот же день, выезжая забирать Кортни и Кэтрин из торгового центра, я подумала: а устрою-ка я дочке «вечерний девичник» с кино и фаст-фудом! Ей будет по душе, я знаю! Чуть раньше на неделе мы развлекались большой компанией, вот я и решила, что мы заслужили право на вечер вдвоем.