Девушка из бара - страница 2

Действие романа Ха Кхань Линь охватывает главным образом первую половину шестидесятых годов, в нем передана сложная и вместе с тем неповторимая атмосфера, которая царила тогда в городах Юга. А ситуация была переломной и накаленной.

Национальный Фронт Освобождения широко развернул свою борьбу, под ударами народных вооруженных сил освобождения зашатался марионеточный режим: началась сайгонская «чехарда». На «президентском» кресле с конца 1963 года с невероятной быстротой сменяли друг друга генералы, приходившие к власти в результате военных заговоров. Зыонг Ван Миня сменил Нгуен Кхань, это он приезжал в Хюэ, чтобы «урезонить» студентов (эпизод этот описан в романе). Но вскоре, после очередного заговора, Нгуен Кхань вынужден был отправиться во Францию, где занялся делами собственного отеля.

Чтобы спасти агонизирующий режим, США начали печально знаменитую «эскалацию» войны во Вьетнаме. В романе вооруженная борьба патриотов остается как бы за кадром, но и до улиц Дананга доносится отзвук победоносных боев патриотов. Антиамериканское движение широко захватывает города, его участники ищут и находят сторонников даже в среде сайгонского офицерства и чиновничества. Так, например, один из героев романа, подпольщик Винь Ко, носит мундир офицера сайгонской армии. Известно, что противники марионеточного режима сумели проникнуть даже в ближайшее окружение сайгонских правителей и много сделали для окончательной победы своего народа.

Борьба в каждом из городов Южного Вьетнама развертывалась в особых условиях. В отличие от Дананга в Хюэ — древней императорской столице Нгуенов, одном из давно сложившихся центров образования (именно там мы впервые встречаемся с героиней романа), — особенно остро развертывается патриотическая борьба интеллигенции, студенческой и учащейся молодежи. Здесь проходят массовые демонстрации против насильственной мобилизации в марионеточную армию, здесь особенно широко разворачивается борьба с навязываемым вьетнамскому народу чуждым образом жизни и чуждой культурой.

Сознание пагубности американского вмешательства охватило все слои южновьетнамского общества. «Сейчас нет числа тем, кто ругает американцев. Это и открытые выступления, и туманные намеки. Просмотрите ежедневные газеты — и вы увидите, что некоторые честят американцев от души, другие же только для того, чтобы показать: мол, и они тоже «свои», — писал в то время сайгонский журнал «Энциклопедия» («Батькхоа»).

Описанный в романе эпизод — сожжение студентами так называемого американского культурного центра в Хюэ — реальный исторический факт. Когда разобидевшиеся «добрые» заокеанские дядюшки стали упрекать вьетнамских студентов «в отсутствии культуры», им резонно ответили, что те отбросы культуры, которые янки хотели бы навязать Южному Вьетнаму, вьетнамскому народу не нужны. «Культура» ночных баров, «веселых заведений», шумных дансингов так и не привилась в изысканно скромном и сдержанном Хюэ, раскинувшемся по обоим берегам Ароматной реки, где возвышаются древние стены, живописные башни, храмы и палаты знаменитого императорского дворцового города.

Иная ситуация сложилась в Дананге, где расцвела компрадорская буржуазия, где темные дельцы, такие, как владелица бара «Джина» из романа Ха Кхань Линь, наживались на трагедии своего народа и, не надеясь на прочность сайгонского режима, спешили переправить капиталы в швейцарские банки. Этот «пир во время чумы», наглое сияние роскоши в дни народных бедствий убедительно изображены писательницей.

Выросшие как грибы после дождя бары, дансинги и притоны, предназначенные для увеселения янки и сайгонского воинства, не остались без внимания патриотов, непосредственно связанных с теми, кто в джунглях и горах громил армии оккупантов и их приспешников. Здесь, среди броской, циничной рекламы, в атмосфере, затуманенной винными парами, можно было добыть чрезвычайно необходимую, порою бесценную информацию.

Риск был огромен, а ставкой могла стать жизнь. Чтобы пойти на это, человеку надо было много пережить, передумать, пройти сквозь муки, страдания, подобно юной героине романа.