Девушка из Берлина. Любовница группенфюрера - страница 7

Доктор Кальтенбруннер уронил что-то тяжёлое на землю, и это что-то издало едва различимый звук. Я слишком боялась открыть глаза и продолжала стоять, плотно их зажмурив. Снова его шаги, сопровождаемые шорохом прошлогодней листвы от чего-то, что он за собой тащил. Он остановился рядом со мной.

— Можете открывать.

Я открыла глаза, не удержалась и вскрикнула. Улыбающийся группенфюрер держал за шкирку какого-то человека и, судя по чёрному капюшону на голове последнего и его связанным рукам и ногам, он здесь оказался не по своей воле.

— Кто это? — я совершенно не понимала, что происходит, но была хотя бы рада, что пока осталась в живых.

— А это и есть ваш большой сюрприз.

Доктор Кальтенбруннер несильно встряхнул свою жертву, и тот снова что-то невнятно простонал. Я догадалась, что у него скорее всего был кляп во рту.

— Не будь грубияном, поприветствуй даму, — сказал ему группенфюрер. — Ах да, совсем забыл. Ты же не можешь говорить. Давай-ка вынем эту штуковину у тебя изо рта, чтобы мы все могли перейти к увлекательному и продуктивному разговору.

Он приподнял капюшон с головы своего пленника ровно настолько, чтобы вытащить кляп, и тут же опустил его назад. Группенфюрер Кальтенбруннер явно не хотел, чтобы он видел наши лица.

— Что вам нужно?

Это были первые слова, которые произнёс незнакомец. Он говорил с заметным акцентом, который я не смогла сразу распознать. Группенфюрер Кальтенбруннер несильно стукнул его по затылку.

— Я кажется велел тебе поздороваться с дамой, свинья!

— Здравствуйте, — отозвался тот без особого энтузиазма.

— Здравствуйте, — ответила я, по прежнему в замешательстве от происходящего, а затем снова спросила доктора Кальтенбруннера, — так кто же это?

— Это, моя дорогая, наш с вами новый лучший друг. Правда ведь, Марек?

Я поняла, что это было его именем. Поляк?

— Да я вас даже не знаю и не понимаю, чего вы от меня хотите!

Ещё один подзатыльник последовал, на этот раз куда более ощутимый.

— Ну-ка не груби мне тут. Я вообще-то жизнь тебе твою жалкую пытаюсь спасти.

— Простите, — буркнул Марек с ещё меньшим энтузиазмом, чем раньше.

— Так-то лучше. — Доктор Кальтенбруннер повернулся ко мне. — Так вот, наш новый лучший друг Марек является членом чешского сопротивления, не так ли, Марек?

— Вы что, тоже из гестапо? Я им уже всё рассказал.

— Конечно, рассказал. И у меня в кармане даже есть приказ о твоём смертном приговоре за активное участие в антиправительственной деятельности. Так вот теперь, дружочек мой, у тебя есть два варианта: первый, ты продолжаешь грубить и упираться, и я его привожу в исполнение здесь и сейчас. Второй, ты соглашаешься работать на нас, и я тебя отпускаю.

— Вы меня отпустите?

— Не только отпущу, но ещё и своего личного водителя дам, чтобы в целости и сохранности доставить тебя до самой границы твоей богом забытой страны, где ты сможешь благополучно вернуться к твоей антиправительственной деятельности. Но сделаешь ты это при одном условии: первый пункт твоей первой антиправительственной деятельности будет назначен мной, и ты найдёшь способ привести его в исполнение.

— В чем подвох?

— В том, что твоя любимая жёнушка вместе с твоими чудесными детками до сих пор находятся под арестом в гестапо, и если ты решишь со мной в игры играть, то найдёшь их в скором времени там, где ты сейчас стоишь, только двумя метрами глубже. Уяснил?

Марек вздохнул.

— Что мне нужно будет сделать?

— Ну вот видишь, теперь и поговорить можно! — группенфюрер Кальтенбруннер рассмеялся и грубовато похлопал Марека по щеке. Я подумала, что тому повезло, что на нём был капюшон. — Тебе нужно будет сформировать небольшую группу бойцов из твоего сопротивления и совершить покушение на обергруппенфюрера Гейдриха во время его следующего визита в Прагу.

— Гейдриха? — Переспросил Марек с нескрываемым удивлением. — Вы двое вообще-то немцы? Или вы тоже из сопротивления?

— Можешь думать, как тебе больше нравится. Единственное, что имеет значение, так это то, что мы хотим его смерти, и ты нам в этом поможешь. Ясно?

— Да.

Марек заметно повеселел, судя по его голосу. Ему не пришлось продать своих друзей из сопротивления в обмен на свободу, и его не пытались перевербовать с целью работы против его собственного правительства. Более того, ему предлагали шанс устранить худшего врага, которого когда либо видела его страна, и которого прозвали «Вешателем» благодаря всем казням и ужасу, что он принёс на их территорию с тех пор, как его назначили рейхспротектором в Богемии-Моравии. Марек был очень доволен сделкой, которую только что заключил.