Девушка из Берлина. Жена штандартенфюрера - страница 35

— Можешь ты стоять спокойно хоть одну секунду, Аннализа? С твоей гривой и так еле управишься, а ты ещё больше мне задачу усложняешь!

— Прости, мамочка. Просто я так счастлива!

— Ну конечно, ты счастлива. Ты же выходишь замуж, а это — самое главное событие в жизни любой девушки, так что я тебя прекрасно понимаю. — Она помолчала какое-то время и затем вдруг сказала, — Просто хочу, чтобы ты в полной мере осознавала, на что ты идёшь.

— Это ещё что должно значить? Я думала, тебе нравится Генрих. Как давно вы друг друга знаете? Двадцать лет?

— Может даже побольше того… Но двадцать лет назад не было нацистской партии, и он не был одним из них. И не забывай, что он много лет провёл бог знает где, делая бог знает что. Я всего лишь не хочу, чтобы ты принимала поспешные решения, о которых потом будешь сожалеть.

Я развернулась и посмотрела на маму, которая, хоть и из добрых побуждений, но всё же портила мне настроение.

— Мама, я знаю, что делаю. И член он партии или нет, поверь мне, он не такой, как все они. — Немного помолчав, я решилась добавить, — Он знает, что я еврейка, и всё равно женится на мне.

— Что? — Судя по широко раскрытым маминым глазам, я поняла, что не стоило, наверное, ей этого говорить. — Ты ему всё рассказала? Ты совсем с ума сошла?! Мы столько лет это скрывали, более толерантных лет, надо заметить, а ты берёшь и сообщаешь одному из офицеров СД — чья работа заключается в том, чтобы блюсти чистоту арийской расы — что ты еврейка?!

Да. Определённо не стоило ей этого говорить.

— Если бы он так сильно ненавидел евреев, то он бы на одной из них не женился, ты не считаешь?

— Зачем ты ему сказала?!

— Хотела убедиться, что он не против моего происхождения.

— Слава богу, что не против, а если бы был против?!

Если подумать, мама была, конечно, права. Как бы мне не хотелось это признавать, когда я сделала своё признание, я была слишком пьяна, чтобы думать о последствиях.

— Он не против. Так что давай оставим эту тему.

Мама покачала головой и поджала губы. Только было я понадеялась, что худшая часть дня была позади, в комнату вошла моя бабушка Хильда, в сопровождении отца и Норберта.

— Илзе! Как ты позволила такому случиться?!

— Здравствуй, бабушка.

— Не переводите тему, юная леди! Это что же ты такое удумала, замуж за нациста выходить?!

Хоть она и родилась и выросла в Германии, бабушка Хильда по своему менталитету была гораздо больше польской еврейкой, чем немкой. В отличие от моей матери, уже совсем германизированной, бабушка свободно говорила на трёх языках: немецком, польском и идише (на двух последних языках исключительно с дедушкой, когда он был ещё жив, и крайне редко с мамой, потому что она едва их понимала). Естественно, со всем антисемитизмом вокруг, она не скрывала своей ненависти к партии из какой-то национальной гордости, которую она отказывалась забыть.

— Мама, ну что я могла поделать? — Мама крепко обняла бабушку Хильду и расцеловала её в обе щёки. — Она влюблена и хочет замуж.

— Но почему за нациста-то?!

— Бабушка, технически, мама тоже замужем за нацистом, если уж на то пошло. — Я постаралась отвлечь внимание моей возмущённой родственницы от своей персоны, пусть и посредством вовлечения папы. — Отец и сам давно является членом партии.

— У него выбора не было, ему семью надо было кормить. — Бабушка обладала привычкой говорить о людях, будто они и не стояли сейчас рядом с ней. — И я, если ты помнишь, к вам из-за этого целый год не приходила.

Норберт уселся на мою постель, явно наслаждаясь бесплатным шоу, пока бабушка меня отчитывала.

— Бабушка, Генрих — очень хороший. И никакой он не нацист!

— Нет такого понятия, как хороший нацист! — Если эта женщина уж вбила себе что-то в голову, переубедить её было нельзя никакими доводами, поэтому я пожала плечами, развернулась к зеркалу и начала вдевать серьги. — Все они — бездушные убийцы, вот что! Придумали тут себе, что они лучше других! Тоже мне, богоизбранный народ! А кто не достаточно чистокровный, тех всех расстрелять надо, чтобы их кровь не загрязняли, видите ли! Ты посмотри только, что они сотворили с этими бедными людьми во время Kristallnacht! А ты за одного из них замуж собралась!