Девушка из Ржева - страница 31

«Нет, надо поискать другой. Может, найдется полегче», — наивно рассудила Паша и, действительно, чудом нашла кое-что «полегче»! В глубине склада Савельева обнаружила специальный стенд, на котором был укреплен отдельно развинченный стальной стакан и отдельно — небольшой продолговатый баллон со смертоносной отравляющей начинкой!

Немецкая инструкция — выставлять у каждого вида боеприпасов образец заряда — сослужила как нельзя лучшую службу советской разведчице. Паша осторожно открутила мягкие проволочные лапки и бережно сняла баллон со стенда, спрятала под мундиром. Теперь можно уходить.

К двери шла без фонаря, ориентируясь на светлое пятно неба в проеме отодвинутой двери. У порога нога ее ступила на что-то мягкое, и Паша судорожно зажала ладонью рот, чтобы не вскрикнуть.

Пропустив девушку, Ткаченко осторожно, стараясь не скрипеть, задвинул дверь и, не поворачиваясь, чтобы не упускать из виду складской двор, стал отходить в угол.

У дальнего выхода их ждал Неизвестный. Он стоял в обычной позе немецких часовых: широко расставив крепкие ноги, обе руки на автомате… Куда делся настоящий часовой, спрашивать его не стали.

Теперь нужно назад, на Ковельскую. Они прошли быстрым шагом метров двадцать, как вдруг Паша остановилась.

— Ты что? — шепотом спросил ее Ткаченко.

— Придется вернуться к забору, Леша, — так же шепотом ответила Паша, и в голосе ее Ткаченко уловил скрытый упрек, — про махорку забыли.

Они действительно забыли про махорку — от собак. Единственное упущение. Но его не поздно было загладить. А махорки у каждого — полные карманы…

Паника поднялась, когда разводящий нашел возле здания, где хранились секретные снаряды, трупы обоих часовых. Солдаты были убиты наповал холодным оружием, скорее всего обоюдоострым кинжалом. Замок с двери склада был сорван, образец химической начинки, хранившийся внутри здания на отдельном стенде, отсутствовал.

Еще через пятнадцать минут дежурный офицер лейтенант Вебер, находившийся в состоянии, близком к полуобморочному, уже давал показания примчавшемуся к месту происшествия следователю гестапо лейтенанту войск СС Шмидту. Вскоре к Шмидту присоединился и сам шеф гестапо доктор Фишер.

Стоило только доктору Фишеру узнать, что именно пропало со склада, как он тут же отдал распоряжение: всеми имеющимися силами перекрыть дороги, ведущие из Луцка, задерживать всех выезжающих, даже военнослужащих германской армии, подвергать их обыску, искать небольшой продолговатый баллон, в случае нахождения — немедленно доставить в гестапо, ни в коем случае не раскрывая и соблюдая все меры предосторожности. Задержанного с баллоном, кто бы он ни был, также немедленно доставить в гестапо, не подвергая допросу и в полной сохранности.

Приказ доктора Фишера был категоричен, но в успехе он сам не был уверен; опытный глаз (а у доктора Фишера был очень опытный глаз) с легкостью определил, что смерть часовых наступила несколько часов назад, и, следовательно, похитители имели достаточно времени, чтобы покинуть пределы города. Фишеру было абсолютно ясно, что люди, совершившие столь дерзкий налет и овладевшие столь ценной добычей, постараются ее переправить своему командованию, не теряя и минуты лишней.

Но не отдать такого приказа Фишер, разумеется, не мог, если не хотел усугубить свое и без того незавидное положение. Правда, формально он не отвечал за охрану складов — таковая целиком относилась к компетенции военного ведомства, и то, что эта охрана оказалась вопиюще скверной (очень удачно для гестапо заснул на дежурстве этот болван лейтенант Вебер, которого теперь ждал полевой суд), в какой-то степени снимало ответственность с Фишера. Но другое обстоятельство ставило под серьезнейшее сомнение и шансы самого шефа гестапо выскочить благополучно из этой скверной истории: нападение совершили трое в германской военной форме. А это, без сомнения, означало, что в городе действовала группа советских разведчиков, тогда как Фишер не раз докладывал по начальству, что благодаря его неустанному рвению в Луцке в этом отношении все спокойно.

Фишер взглянул на листок бумаги, на котором успел написать пока только адрес: «Секретно. Государственной важности. Берлин, Принц-Альбрехтштрассе, 8. Начальнику Главного Управления Имперской Безопасности Обергруппенфюреру СС д-ру Кальтенбруннеру» — и почувствовал, как по спине его между лопатками пробежала противная холодная дрожь. Какова будет реакция Кальтенбруннера на эту телеграмму, Фишер догадывался.