Девушка, которая прорвалась сквозь время - страница 15
В середине книги мне стали встречаться рисунки вихрей и людей, бегущих по ним, и я затаила дыхание, увидев первые из них.
Изящные линии моих рук, бедер, ног. Вот я глажу Атласа, танцую со Сьюзи, стою посреди мутировавших косуль. А вот я в бальном платье, которое сшил для меня Аллистер, а здесь – в униформе бегуна. Он даже нарисовал нас с Лукасом: мы сидим на диване и смеемся. Этим рисункам было не больше пары недель.
Когда я дошла до последней страницы, то задержала лист бумаги между пальцами и… застыла.
Рисунок был еще не завершен. Мои волосы были слишком короткими. Но мое лицо, моя шея, мои плечи и мои руки были прорисованы идеально. Я стояла посреди огромного дикого вихря – вихря, какого я еще никогда не видела. Казалось, что в нем смешались тысячи миров, и все это спиралью кружилось вокруг меня. Я стояла в центре урагана, а он не хотел ни поглотить меня, ни отступить назад.
Бэйл сделал что‐то невероятное. На рисунке я светилась изнутри, и все, что мне в себе не нравилось, просто‐ напросто отсутствовало. Мое лицо было серьезным, почти взволнованным, и я… я выглядела невообразимо сильной.
Я вздрогнула от покашливания за спиной. И тут же осознала, что шум воды в душе прекратился. Мое сердце снова дико забилось, и я медленно повернулась.
Я не знала, что больше всего меня напугало: застывшее выражение лица Бэйла или то, что на нем не было футболки, а только свободные льняные брюки.
– Дай мне книгу, – произнес он серьезно.
– Я… я не хотела, – запинаясь, сказала я и почувствовала, что краснею. И о чем я только думала, копаясь в вещах Бэйла?
Я хотела извиниться, но Бэйл уже протянул руку. Он не злился, скорее, немного запаниковал. Я хоть и посмотрела на него виновато, но книгу не отдала. Рисунок со мной и вихрем не давал мне покоя, и я не смогла удержаться:
– Ты так меня видишь?
Бэйл напрягся еще больше:
– Нет. Так ты выглядишь на самом деле.
Я посмотрела вниз, на рисунок. Лицо этой девушки было мне незнакомо, хотя это была точная копия меня. Но чувствовалось в ней что‐то… теплое, мирное, стойкое, чего я у себя не замечала.
Бэйл взял у меня из рук свою книгу и бросил ее на кровать. Затем тихо вздохнул:
– Перед прыжком в вихрь… ты выглядишь именно так.
Я покачала головой. Бэйл взял меня за подбородок, и я заставила себя не отводить взгляд.
– Если ты хочешь что‐то обо мне узнать, – произнес он, – просто спроси.
– А ты разве ответишь? – выпалила я.
Бэйл, казалось, замешкался:
– Ну конечно.
– Я даже не знаю, с чего начать, – призналась я. – Я так мало о тебе знаю. Я даже не предполагала, что ты умеешь рисовать.
Бэйл положил руки мне на талию и притянул к себе:
– Я рисую только тогда, когда у меня слишком много всего скапливается в голове. Это… это как если бы я перемещал часть проблем на бумагу, понимаешь?
Я подумала о рисунках, на которых была изображена Сьюзи, беззаботно и счастливо плавающая в воде. Мы оба знали, что этого никогда больше не случится. Кураториум ставил над ней опыты и навсегда уничтожил ее способность жить под водой.
А Бэйл был тем человеком, который поймал ее и забрал в кураториум. Еще в то время, когда Варус Хоторн был для него словно отец. Я легко могла представить, какую вину испытывал Бэйл, когда рисовал эти рисунки.
Я тоже положила руки ему на талию и ощутила жар его еще мокрого тела.
– Если у тебя слишком много всего скапливается в голове, ты можешь поговорить со мной, – сказала я. – Ты ведь доверяешь мне?
– Доверяю, – подтвердил Бэйл. Он помедлил минуту, затем продолжил: – Просто мне не очень легко дается полагаться на кого‐то, кроме себя. За последние годы я вынужден был рассчитывать только на свои силы. Мои решения были единственным, чему я мог доверять.
– Но ведь мы хороши, – отреагировала я. – Вдвоем. Не так ли?
– Да. – Он улыбнулся, но не выглядел особо счастливым.
– Бэйл…
Он скорчил гримасу:
– Я просто не люблю, когда ты подвергаешь себя опасности. Да еще ради людей, для которых ты ничего не значишь. И тогда в Нью‐Йорке… Я попытаюсь, конечно, привыкнуть к этому, но…
Я уже поняла, что он намекал на Пулмана. Мы не разговаривали об этом с тех пор, как вернулись в Санктум.