Девушка с черным котом - страница 9

стр.

Там, на берегу, рядом с шезлонгом, на котором лежала ее одежда, стояла неподвижно черная фигура, которая не вписывалась в этот идеальный пейзаж и момент. Таенн. Таенн, в своей черной одежде, со своим кипенно-белым воротничком, Таенн, который тут почему-то совсем неуместен, словно… словно он не часть этой картины, он не имеет права тут быть.

– Айрин! – крикнул Таенн. – Время! Нам пора возвращаться!..

С какой же неохотой она покидала эту теплую, бесконечно приятную воду. Как же не хотелось выходить – но Таенн уже стоял на берегу с ее платьем наготове, он подал ей полотенце, он деликатно отвернулся, пока она переодевалась, он стояли покорно, и ждал, пока она укладывала полотенце и купальник в сумку – но на лице его всё сильнее и сильнее проступала тревога.

– Можно будет завтра сюда придти снова? – спросила Айрин, когда они быстрым шагом направились к лестнице.

– Что? Ах, да. Конечно, можно, – заверил Таенн. – Завтра такой спешки уже не будет, хоть весь вечер тут проведите… сам я такого практически не видел, но, по слухам, находятся отчаянные. Конечно, можно.

– Вечером на берегу нельзя быть? – удивилась она. – Но почему?

– Вечером можно. Ночью нельзя, – он ускорил шаг. – Вы потом поймете. Идемте быстрей.


***

Они успели – это Айрин поняла, когда они прошли через калитку, и направились к дому. Успели, видимо, даже с запасом: на лице Таенна читалось сейчас видимое облегчение. Пока Айрин развешивала на веревочках, натянутых неподалеку от крыльца, под навесом, мокрые вещи, он прошел в дом, и вскоре вернулся с двумя стаканами малинового морса, которые пришлись очень кстати, ведь по дороге обратно, поднимаясь в гору, и они изрядно запыхались.

– Прекрасно, – констатировал Таенн, одним глотком опорожняя свой стакан. – Просто прекрасно. Что ж, Айрин, первый день, на мой взгляд, прошел весьма успешно. А сейчас я буду вынужден вас покинуть.

– И сегодня вы уже не вернетесь? – с тревогой спросила она.

– Сегодня нет. Завтра – непременно, – заверил он. – К сожалению, меня ждут дела. Честно говоря, мне совсем не хочется уходить, но… обстоятельства…

– И что же мне делать? – Айрин вдруг ощутила нешуточное волнение.

– Отдыхайте, осваивайтесь, – он улыбнулся. – Развлекайтесь. На втором этаже, как мне кажется, должна быть библиотека, телевизор, приемник. Да и сам дом… в общем, не волнуйтесь, вы найдете себе занятие по душе. Обязательно. Но… перед уходом я вынужден вас предупредить… – он замялся.

– О чем?

– С наступлением темноты не выходите из дома. А если все-таки выйдите, не приближайтесь к калитке.

– Почему? – Айрин почувствовала между лопаток противный холодок. – Это опасно?

– В некотором смысле да, это опасно, – подтвердил Таенн. – То есть это безопасно… пока вы в доме. Поэтому – что бы ни происходило на улице, не ходите туда.

– А что там может происходить? – с тревогой спросила она.

– Всякое, – Таенн пожал плечами.

– А всё-таки?

– Кто-то может кричать. Может быть, кто-то будет звать вас.

– Кто именно?

– Айрин, – Таенн поставил пустой стакан на лавочку, подошел к ней, взял за плечи. – Милая девушка, вам рано про это знать. Обещаю, клянусь чем угодно – вы всё поймете, я всё расскажу. Но не сегодня и не сейчас. Давайте пока что сделаем так: вы просто последуете моему совету. Один раз – вы мне поверите. Без ответов. Которые я в данный момент просто не сумею вам дать.

– Мне страшно, – прошептала она. – Таенн, всё было так хорошо… а вы напугали меня.

– Не напугал, – поправил он. – Предупредил. И попросил. Я бы очень не хотел, чтобы мы сейчас пошли дальше в этом разговоре. Вы для меня – как маленький ребенок, который не понимает, чем опасна молния, и почему нельзя выходить из дома во время грозы. Малышу не получится объяснить, что такое электричество, что собой представляет молния, из-за чего на самом деле гремит гром. Ребенок просто может послушаться маму. И сидеть во время грозы дома. Понимаете?

Она кивнула, впрочем, без особой уверенности.

– Вот если понимаете, то давайте просто сделаем так, как я прошу, – Таенн улыбнулся. – Один раз. Договорились?

Айрин вздохнула.

– Договорились, – согласилась она, наконец. – Неужели я настолько же глупа, как тот ребенок, и не пойму про молнию и гром?