Девушка в башне - страница 30
Соловей толкнул ее посильнее в грудь, и она пошатнулась. «Ты должна встать, Вася, – сказал жеребец, прижав уши. – Мы не можем оставаться здесь».
Вася смотрела на него, ничего не понимая. Зимой неподвижность равнялась смерти. Она знала это. Знала. Так почему ей было все равно? Она хотела снова лечь и заснуть. Но она уже повела себя достаточно глупо и не хотела снова рассердить Соловья.
Вася не смогла надеть седло на коня онемевшими руками, но она закинула, хоть и с трудом, на его спину седельные сумы. Заплетающимся языком она прошептала:
– Я пойду рядом. Мне слишком холодно. Я… я упаду, если сяду на тебя.
Облака сгущались, и небо потемнело. Вася упорно брела рядом с жеребцом, как во сне. Ей показалось, что она видит в подлеске свою мертвую мачеху, и страх немного встряхнул ее. Шаг. Еще один. Затем Васе стало очень жарко, и ей захотелось раздеться, но она понимала, что это ее убьет.
Она будто слышала стук копыт и крики людей вдалеке. Неужели за ними все еще гонятся? Но ей было все равно. Шаг. Еще один. Конечно, она могла прилечь… всего на минуту…
Вася с ужасом поняла, что рядом с ней кто-то идет. Рядом с ухом раздался знакомый язвительный голос:
– Что ж, ты продержалась на две недели дольше, чем я думал. Поздравляю.
Вася обернулась и увидела голубые глаза цвета бледной зимы. В голове немного прояснилось, однако губы и язык онемели.
– Ты был прав, – с горечью прошептала она. – Я умираю. Ты пришел за мной.
Морозко насмешливо фыркнул и поднял ее. Его руки обжигали жаром – не холодом – даже сквозь меха.
– Нет, – пробормотала Вася, отталкивая его. – Нет. Уходи. Я не умираю.
– Не похоже, – возразил он, но ей показалось, что его лицо смягчилось.
Вася хотела ответить, но не смогла. Мир вокруг нее полетел вниз. Бледное небо над головой тут же сменилось зелеными еловыми ветвями. Они оказались под большой елью, похожей на дерево в ее первую ночь. Пушистые ветви сплетались так густо, что на твердую, словно железо, землю опускалась лишь мельчайшая снежная пыль.
Морозко прислонил Васю к стволу дерева и начал разводить костер. Вася наблюдала за ним осоловелыми глазами.
Он разводил костер необычным образом: прижал ладонь к огромной еловой ветви, она хрустнула и упала. Морозко сильными пальцами ломал ее на кусочки, пока не собрал высокую кучу хвороста.
– Нельзя жечь костер под деревом, – мудро сказала Вася, едва шевеля онемевшими губами. – Снег над тобой растает и погасит огонь.
Морозко насмешливо посмотрел на нее, но промолчал.
Вася не видела, что он сделал – руками, глазами или как-то иначе. Но словно из ниоткуда на голой земле разгорелось пламя.
Вася встревожилась, увидев мерцающий огонь. Она знала, что тепло растопит кокон холодного безразличия. Часть ее хотела оставаться в нем. Не сражаться. Не бояться. Не чувствовать холод. Темнота медленно туманила ее взгляд, и она поняла, что засыпает…
Но Морозко навис над ней и схватил за плечи. Его руки были мягче голоса.
– Вася, – приказал он. – Посмотри на меня.
Она посмотрела, но темнота манила ее к себе.
Морозко помрачнел.
– Нет, – выдохнул он ей в ухо. – Даже не вздумай.
– Я думала, что буду странствовать одна, – пробормотала Вася. – Я думала…Почему ты здесь?
Он снова поднял ее, и Васина голова упала ему на руку. Морозко молча поднес ее ближе к огню. Его кобылица заглянула в укрытие под еловыми ветвями. За ней стоял встревоженный Соловей.
– Уходите, – приказал им Морозко.
Он снял с Васи плащ и сел рядом с ней у костра.
Вася облизнула потрескавшиеся губы, ощутив вкус крови.
– Я умираю?
– Ты так думаешь?
Она почувствовала холодную руку на шее. У нее перехватило дыхание, но он лишь потянул за цепочку и вытащил подвеску с сапфиром.
– Конечно, нет, – раздраженно ответила девушка. – Я просто очень замерзла…
– Очень хорошо, значит, не умрешь, – ответил Морозко так, словно это было очевидно. Но Васе снова показалось, что его лицо немного смягчилось.
– Как… – начала она, но осеклась, увидев, что сапфир засиял. Голубой свет зловеще замерцал на лице Морозко и вызвал жуткое воспоминание: камень горел холодом, к Васе ползла хохочущая тень. Вася отпрянула.