Девушка, видящая призраков - страница 23

— Лю Цянь не одолевал меня, отец. Он пришел в храм с Томом Вонгом. Они просили меня доставать паспорт души.

Он проницательно посмотрел на меня.

— И ты поверила?

— Да, отец, — сказала я. — С ним был Том Вонг. Я подумала, этого хочет господин Вонг.

Отец медленно кивнул и отвел взгляд.

— Том Вонг никогда не выступил бы против присяжного брата из Аншень-тонг, — сказал он. — Его обманули.

— Но почему он не помешал Лю Цяню резать меня?

Отец посмотрел на меня, строго хмурясь.

— Должно быть объяснение.

— Отец, почему это произошло? Кто этот Лю Цянь?

Он подвинулся на кровати, а ответил с отвращением в голосе:

— Лю Цянь, — сказал он, — мелкий человек. Слабый и злой. Он был одним из учеников шифу Ли на моей стороне. Все ученики шифу были сильными и способными юношами. Все, кроме Лю Цяня. Цянь был слабым. Был дураком. Остальные и я подставляли ноги, когда он нес чай. Как-то раз, — сказал он с улыбкой в уголках рта, пока вспоминал, — другие держали его, а я писал ему на лицо.

Я не скрывала отвращение на лице. Слова вырвались изо рта раньше, чем я подумала:

— Чем он заслужил такое жестокое унижение?

— Он не был одним из нас, — отец спокойно пил из деревянной чашки. — Даже шифу знал, что он слаб. Он не пустил его дальше пятого сана.

Слышать это было больно. Учитель отца выразил презрение, дав Лю Цяню всего пятый сан. Отец не повышал меня дальше второго. Было больно слышать, что отец звал Лю Цяня слабым и дураком. Было больно знать, что дурак обманул меня. Слабак задирал мою одежду и резал мою кожу.

На лице отца было далекое выражение, он словно забыл, что я была здесь.

— Ты расскажешь больше, отец? — спросила я.

Он повернул лицо ко мне.

— Я не видел Цяня годами. Потом меня вызвали остановить вора душ. Выпивающего жизнь. Он прятался за деревом ночью и бросал парализующей пылью в лица прохожих. Пыль сковывала их надолго, и он заходил за их спины и срезал их косички.

Мы молчали какое-то время. Рассказ был противным. Косичка была символом места в мире, была связана с верностью императору. Косичка была физическим воплощением трети высшей души. Без нее мужчина был бы неполным, хуже того — он стал бы Яо, грязным изгоем. Монстром.

Я кривилась. Человек, делавший это, лишавший людей части их душ, был ниже зверя.

Отец продолжал:

— Вор душ отрезал косички и делал бумажные фигурки. Они были не больше твоей ладони. Сжигая косичку, он оживлял сотню фигурок. В фигурках была частичка духа человека, но они были не из духовного мира. Они летали по воздуху, их было видно даже днем. Стаи летали по деревне по ночам и пугали всех.

Он кашлянул несколько раз, я ждала, когда он продолжит:

— Я засек вора душ, добрался до его логова и выступил против него. Это оказался Лю Цянь. Он поднял руку и направил стаю бумажных фигурок на меня, — глаз отца был далеким, словно он видел события той ночи.

— Как ты их остановил? — спросила я.

— Бумажные фигуры — пустяк, — сказал отец с насмешкой. — Они слабые, как Лю Цянь. Они летели ко мне стаей птиц, и я разрешал их своим стальным мечом. Лю Цянь прятался в хижине, и я отрезал его руку.

Я моргнула. Так это произошло. Это объясняло, почему у Лю Цяня не было руки, и почему он пересек океан и искал моего отца спустя столько лет. Для мести. Для лица.

Теперь они были зловеще равны. Отец отрезал Лю Цяню руку, а теперь лишился из-за него глаза.

— Он хотел убить тебя моими руками, — сказала я. — У него был союзник в мире духов. Призрак.

— Призрак должен был захватить тебя, — кивнул он. — Он собирался напасть на меня в твоем теле, убить меня внезапно. Знаю. Я расшифровал план, прочитав талисман на твоей коже, а потом перебил его заклинание, вырезав талисман сильнее.

— Отец, — сказала я, — паспорт души был со мной в мире духов.

Он застыл. Понял значимость. С моим паспортом и красной нитью призрак мог бы обойти заклинание отца.

— План был умным, — медленно сказал он. — Почему он не сработал?

— Я сразилась с призраком, отец. Я одолела его.

Он ухмыльнулся.

— Ты молодец, — сказал он.

Я покраснела и опустила голову.

— Не лучше, чем на тренировках, — сказала я и кивнула. — Но зачем ты послал мне дух своего глаза? — отец скривился.