Девушка, влюбленная в смерть - страница 4

Я положила перед собой обе фотографии.

– Как она выглядела, когда сбежала?

– Я не знаю. У нее столько одежды в готском стиле, что я не смогла определить, чего не хватает. – Ей было неловко, как будто она считала себя обязанной знать такие вещи.

– Хорошо, что вы принесли обе фотографии, миз Маккензи, многие об этом не подумали бы.

Она попыталась улыбнуться, и это ей почти удалось.

– Она выглядит так по-разному, в зависимости от того, что на ней надето.

– Как и все мы, – сказала я.

Она кивнула, не столько соглашаясь со мной, сколько из вежливости.

– Сколько лет подруге Эми, Барбаре?

– Восемнадцать, а что?

– Я отправлю к ней мою подругу, частного детектива, а потом мы с ней встретимся в клубе.

– Барбара не скажет, кто… – она не смогла закончить предложение.

– Моя подруга умеет быть настойчивой, но если вы считаете, что Барбара легко не сдастся, то я найду того, кто сможет помочь.

– Она очень упрямая, совсем как Эми.

Я кивнула и сняла телефонную трубку. Сперва я позвонила Веронике (Ронни) Симз, частному детективу и по совместительству лучшей подруге. Миз Маккензи продиктовала мне адрес Барбары, а я передала его Ронни. Мы договорились, что она позвонит мне, если у нее будут какие-нибудь новости или когда она подъедет к клубу.

Потом я набрала номер Зебровски. Он офицер полиции, и вообще-то встревать не обязан. Зато у него двое детей, он не любит монстров и он мой друг. Он был на работе, сотрудники региональной группы по расследованию противоестественных событий часто работают по ночам. Я объяснила ему ситуацию и попросила изобразить команду поддержки в погонах. Он ответил, что ночь тихая, так что он приедет.

– Спасибо, Зебровски.

– Будешь мне должна.

– Конечно, за эту конкретную работу.

– Хм, – произнес он, – я знаю, чем ты можешь мне отплатить. – Его голос зазвучал низко, шутливо-соблазнительно.

– Осторожней в выражениях, Зебровски, а то я настучу на тебя Кэти.

– Моя женушка в курсе, что я распутник.

– Не все такие, как ты. Еще раз спасибо, Зебровски.

– У меня самого двое детей, так что не за что, – ответил он и повесил трубку.

Я оставила миз Маккензи в надежных руках нашего ночного секретаря Крейга и отправилась спасать жизнь ее дочери и «жизнь» того вампира, который был ей достаточно близким другом, чтобы оставить укусы у самого паха.

Вампирский район Сент-Луиса был самой модной туристической точкой в стране. Кое-кто из горожан считал, что туристическим бумом в последние пять лет мы обязаны вампирам. Подъем действительно начался с тех пор, как немертвые были признаны равноправными гражданами со всеми правами и обязанностями, кроме права голосовать. В Вашингтоне сейчас рассматривался законопроект, дававший им право голоса, и еще один, в котором предлагалось отменить их новый статус и снова отстреливать их просто за то, что они вампиры. Так что сказать, что Соединенные Штаты едины в своем отношении к вампирам – сильное преувеличение.

«Danse Macabre» был одним из самых новых вампирских клубов и самым модным танцевальным клубом города. Актеры с западного побережья прилетали просто чтобы почтить его своим присутствием. Водить компанию с вампирами стало последним писком моды, особенно с красавцами, а в Сент-Луисе шикарных трупов обреталось выше крыши.

Самый неотразимый из всех трупов сейчас танцевал на главном танцполе своего нового клуба. Народу было столько, что практически не оставалось места для танцев, но я как-то сразу увидела Жан-Клода в толпе.

Когда я его заметила, его длинные бледные руки были подняты над головой. Невозможно было оторвать взгляд от их грациозных движений и от вихря черных кудрей, скользящих по плечам. Под темной массой длинных волос его рубашка со спины выглядела довольно обычно: алого цвета, она бросалась в глаза, но не более того. Потом он повернулся, и я увидела ее спереди. Красный атлас открывал его голые плечи, как будто кто-то вырезал в ткани дырки ножницами. Рукава были длинные, с узкими манжетами. Высокий красный воротник обрамлял лицо, оживляя, заставляя сиять кожу, волосы, глаза.

Я смотрела, как он танцует. Он всегда был грациозен, но настойчивый ритм музыки требовал не грациозных, а сильных, провокационных движений. Когда он обнял партнершу, а она будто прилипла к нему, я, наконец, заметила, что он танцует не один. Я тут же взревновала и разозлилась на себя за это.