Халлорсен рассмеялся.
– Вы мне очень нравитесь.
– Спасибо, но нет правил без…
– Что ж, – лицо его стало жестче, – я не люблю претензий на превосходство, в которое не верю.
– А разве мы одни этим отличаемся? Как насчет французов?
– Будь я орангутангом, мисс Черрел, мне было бы наплевать, что шимпанзе задирают нос.
– Понимаю, это уже совсем другая порода. Но, простите, профессор, как насчет вас самих? Разве вы не избранная раса? Разве вы этого не твердите все время? Разве вы согласитесь поменяться местами с каким-нибудь другим народом?
– Ни за что.
– А разве это не равносильно претензии на превосходство, в которое не верим мы?
Он рассмеялся.
– Тут вы меня поймали; но до сути дела мы еще не добрались. В каждом человеке есть своя спесь. Мы – молодая нация; у нас нет ваших корней и вашей старины; у нас нет вашей привычки считать себя солью земли; мы еще не устоялись – слишком уж нас много и слишком мы разные. Но, кроме наших долларов и наших ванных комнат, у нас есть еще кое-что, чему вы можете позавидовать.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО "Литрес".