Девушки из Шанхая - страница 68

— Здесь рождаются слишком американизированные девушки, — говорит дядя Эдфред, когда приходит на воскресный обед. — Когда разбогатею, вернусь в свою деревню и женюсь на традиционной девушке.

Некоторые мужчины, вроде дяди Уилберта, годами не видели своих жен, живущих в Китае.

— Мы с моей женой не занимались постельными делами лет двадцать. Дороговато ехать за этим в Китай. Я коплю, чтобы вернуться туда богатым.

Поэтому местные девушки часто так и не выходят замуж. По будням они ходят в американскую школу и в китайскую школу при миссии. По выходным работают на семейных предприятиях и занимаются китайской культурой в миссиях. Мы на этих девушек совсем непохожи. Мы слишком молоды, чтобы общаться с другими женами и матерями, к тому же они кажутся нам отсталыми. Хотя они и родились здесь, многие из них, так же как и Иен-иен, даже не окончили начальную школу — в такой изоляции и под таким бдительным надзором держали их даже в детстве.

В один из июньских вечеров, на сорок второй день нашего пребывания в Лос-Анджелесе и за несколько дней до открытия Чайна-Сити, Сэм возвращается домой и предлагает:

— Хочешь — пойди прогуляйся с сестрой. Я сам дам Джой бутылочку.

Мне не хочется оставлять с ним Джой, но в последнее время я вижу, что ей нравится, как он неловко держит ее на руках, шепчет ей что-то на ухо и щекочет ее животик. Видя, что она довольна, и понимая, что Сэм будет рад, если я уйду и ему не придется со мной разговаривать, мы с Мэй выходим в весенний вечер. Мы доходим до Плазы, сидим на скамье, слушаем мексиканскую музыку, доносящуюся с Ольвера-стрит, и наблюдаем за играющими на аллее Санчес детьми. Вместо мяча у них — перевязанный бумажный пакет, набитый мятыми газетами.

Наконец-то Мэй никуда меня не тащит и не показывает мне город. Можно просто посидеть и несколько минут побыть собой. В квартире, где слышно каждое слово и каждое движение, нам негде уединиться. А здесь, вдали от любопытных ушей, мы говорим свободно и обсуждаем свои тайны. Мы вспоминаем маму, папу, Томми, Бетси, З. Ч. и даже наших слуг. Говорим о блюдах, которых нам недостает, и о запахах и звуках Шанхая, который кажется теперь таким далеким. Потом берем себя в руки, стараемся отвлечься от тоски по утраченным местам и людям и подумать о том, что происходит вокруг. Каждый раз, когда Старый Лу и Иен-иен занимаются постельными делами, я слышу скрип матраса. Мне известно, что Верн и Мэй этого так и не делали.

— Вы с Сэмом тоже, — парирует Мэй. — А ты должна. Ты замужем. У вас с ним ребенок.

— Почему же я должна, а ты — нет?

Мэй гримасничает:

— Но как? С ним что-то не так.

Тогда, в Шанхае, я думала, что Мэй несправедлива к Верну. Но теперь, прожив с ним некоторое время и видя его гораздо чаще, чем Мэй, я понимаю, что она права. И дело не в том, что он еще не стал мужчиной.

— Мне не кажется, что он недоразвитый, — говорю я, стараясь поддержать ее.

Мэй нетерпеливо отмахивается:

— Дело не в этом. Он… какой-то ущербный. — Она изучает сплетение ветвей над нашими головами, как будто ища в них подсказку. — Он разговаривает, но мало. Иногда мне кажется, он не понимает, что происходит вокруг. Или вдруг становится похож на одержимого, особенно когда склеивает эти модели аэропланов и лодок, которые ему покупает отец.

— По крайней мере, о нем заботятся, — замечаю я. — Помнишь мальчика, которого мы видели на лодке на Великом канале? Его держали в клетке!

Мэй то ли не помнит, то ли ей все равно. Она продолжает, не отвечая мне:

— Они носятся с Верном, как будто он особенный. Иен-иен гладит ему одежду и выкладывает перед ним по утрам. Называет его Маленьким Мужем…

— В этом она похожа на маму. Называет каждого его прозвищем или титулом. Она даже своего мужа называет Старый Лу!

Как это приятно — смеяться. Мама с папой называли его так в знак почтения, мы звали его так, потому что не любили, Иен-иен зовет его так, потому что так его видит.

— Ноги у нее обычные, но она гораздо более темная, чем мама, — продолжаю я. — Верит в духов, в зелья, гороскопы, во всю эту чушь…

Мэй фыркает от отвращения:

— Помнишь, я ляпнула ей, что простудилась? Она мне сварила имбирный чай с сушеным луком, чтобы прочистить грудь, и заставила дышать кипяченым уксусом, чтобы улучшить ток крови!