Девяносто… - страница 6
В 1974 году в Риге проходил Всесоюзный биохимический съезд, я был выбран делегатом, и тогда мы встретились с Володей и его женой Лидой (она в то время тяжело болела). Володя показал мне знаменитый Рижский орган в Домском соборе сходили мы с ним в ресторан «Кенгуракс», побродили по городу. Их сын Олег закончил медицинский институт и работал судебно-медицинским экспертом. К сожалению, с Олегом и его женой я не смог повидаться. Жена Володи через некоторое время умерла, умерла потом и жена Олега. У Олега есть дочь Светлана. Сейчас по мужу Будовская, Светлана адвокат, живет в Риге с мужем и двумя детьми … Володя (Давид) Явербаум трагически погиб в 2008.
Дедушку Якова Явербаума я не помню, он умер, когда мне было 3 или 4. А с бабушкой Феней мы очень любили друг друга. Она прожила долго, застала правнуков, умерла в 1968 в 85 лет. Она мне рассказывала, что в начале 1900-х они с дедом делали дома папиросы. Я видел у нее сохранившиеся заготовки для папирос (гильзы-трубочки без табака), металлические палочки, которыми набивали табак. Однажды к дедушке обратился Иркутский генерал-губернатор с просьбой изготовить большую партию папирос к следующему дню (был назначен какой-то прием гостей). И вот, за сутки бабушка с дедушкой сделали большое количество папирос, таким образом выполнив заказ генерал-губернатора.
О 1937–38 годах – начале массовых репрессий сам я не помню, поскольку был ребенком. Но из числа моих родственников был арестован мамин брат – дядя Коля Сенчилло, он работал машинистом на железной дороге. Но ему повезло. В заключении он провёл несколько месяцев, потом его отпустили: был период, когда небольшую группу заключённых освобождали. Когда началась война, он с семьёй оказался в Монголии, где работал на строительстве железной дороги. Вернулся он в Иркутск после окончания войны. Жил с женой Леной и двумя сыновьями (моими двоюродными братьями – Николаем и Юрием Сенчилло) в Ангарске. Когда тетя Лена скончалась, младший из братьев, Николай, женившись, переехал на Дальний Восток, где работал директором совхоза, и забрал с собой отца, дядю Колю. (Из родственников мамы мы поддерживаем связь с дочерью моего второго двоюродного брата Юрия Сенчилло Леной, живущей в Ангарске (она стала федеральным судьей, сейчас на пенсии). С ней и ее мужем-адвокатом был дружен мой старший сын Александр.)
Арестовали младшего бабушкиного брата – Григория Гринберга (1900 года рождения) – арестовали и расстреляли. Сейчас на месте массового захоронения расстрелянных в эти годы (это место называлось в народе почему-то «Дача Лунного короля») – в окрестностях города Иркутска в деревне Пивовариха поставлен мемориал, и дочь Григория – Мина бывает на месте гибели своего отца и наводит какой возможно порядок. (Мина Григорьевна, учительница русского языка и литературы. В школьные годы моего младшего сына Петра Мина немного занималась с ним.)
Мой отец избежал ареста. Как он мне потом уже рассказывал, о предстоящих арестах его предупредил кто-то из его пациентов, работавших в НКВД, и папа уехал летом 1937 года на курорт в какой-то кавказский санаторий. Когда он вернулся на работу, аресты в Иркутске и Черемхово уже прошли, стало как-то спокойнее. Мама тоже период арестов провела в Крыму, у неё обострился туберкулёз, и врачи-фтизиатры направили её лечиться.
Вот так известные в истории 1937–38 годы большого террора коснулись моих родных.
Мой второй дедушка (мамин отец) – Тихон Фёдорович Сенчилло – потомок, скорее всего внук, итальянского солдата наполеоновской армии, который при переходе через реку Березину в 1812 году остался в тех краях в Могилёвской губернии на границе с Польшей.
Тихон Сенчилло родился в 1869 году. Он женился на Марии Сильвестровне Кореневской. В 1902 году у них родился сын Николай, а в 1905 году – дочь Зинаида, моя мама. Это всё происходило в селе Пищалово Могилёвской губернии. Вскоре после рождения дочери Мария Сильвестровна умерла от туберкулеза, и дедушка остался один с двумя маленькими детьми. Он получил какое-то железнодорожное образование, работал в разных местах по своей специальности. Во время Октябрьской революции он проживал в Ревеле (теперь это Таллин), потом его переводили в Сибирь, в Красноярск, Канск. Мама и ее брат поменяли несколько школ. Мама закончила среднюю школу в городе Канске в 1924 году (около 200 км от Красноярска). Дедушка Тихон переезжает в большое село Иркутской области Худоеланское, где остался до конца жизни (1953 г.).