Девять пляшущих мужчин - страница 3

В исполнении самих фигур вряд ли могут скрываться подсказки, а вот в их названиях – вполне возможно. «Так… Попробуем…»

Азарт захватил кузнеца:

– Допустим, А – альтекрузе, Г – галилео, И – икс, Л – лотос, Е – егерь, М – меридиан, А – алмазный куб, Ш – шалаш, Р – радиус, П – пифагоровы штаны. Что из этого может получиться? Предположим, ша-ма-ер – нет, ша-га-ем – ерунда, что может быть еще? Иг-ла-ме – точно нет… Гла-ша… – и буквы соединились воедино. Что??? Этого не может быть! – собрав верное слово, отец растерянно удивился.

– Мирон!

Мужчина вздрогнул от обращения к нему.

Он узнал по голосу своего родного брата. Всё сошлось. Злость, страх вдруг перемешались и выразились в неловкой и неуместной улыбке. Но он всё понял.

Слово из десяти букв было – ПРИГЛАШАЕМ.

Эмоциональные качели взмыли до предела, отец, выдохнув, повернулся к брату. Тот, понимая, что произошло, виновато смотрел. Позади него стояли «потерявшиеся» дети-двойняшки.

Кузнец с видимым возмущением глядел на младшего брата, всем видом показывая свое недовольство произошедшим.

Обстановку разрядили дети. Они спокойно подошли к отцу и, улыбаясь, спросили:

– Папа, тебе понравился сюрприз дяди Мити?

– Да, удивил, так удивил, идите я вас обниму, – мужчина присел и взял в охапку своих малышей. – А теперь бегите скорее к маме, она вас очень ждет.

Братья остались один на один.

– Мирон, видит Бог, не должно было так получиться. Племяшки лишь незаметно должны были занести коробку, а они взяли и сбежали, да и я растерялся… Я же был у родителей, приехал тайком от тебя сегодня. Жду своего часа к тебе приехать и вижу – они прибегают. И тут я понял, что ты уже места не находишь, я сразу и приехал. Ну прости, паршиво, понимаю… Ты испугался, я сам испугался, Мирон! Прости ты меня! Хотел удивить тебя в твоем стиле приглашением, думал, оценишь… Прости, – печально закончил извинения брат.

– Здесь нет твоей вины, – немного смягчив тон, произнес Мирон. – Прости, что испортил сюрприз и твои старания. Но ты понимаешь, какая первая реакция на отсутствие детей дома. Согласен, по-дурацки всё вышло. Я с ними тоже поговорю. Обнимаю, брат.

Оба обхватили за плечи друг друга и долго оставались в этом положении, проявляя поистине родовую связь.

– Мирон, с меня партия в твою любимую игру Ур, – улыбаясь, произнес Митя.

Мирон улыбнулся в ответ, но тревога всё еще не покидала его.

Рано поутру братья стояли у машины.

– Давай брат, скоро свидимся. Через месяц жду на своей свадьбе. Жаль, что Мира не сможет приехать. Хотя всё понимаю, главное – здоровье ребенка. Прошу без обид, я очень жду, – очень доброжелательно обратился к Мирону брат.

– Митька, да всё хорошо, сам уже жду не дождусь приезда. Давай, будь аккуратнее на дороге, Даше большой привет. Если что понадобится, обращайся, братишка.

Мирон, по старшинству проявляя заботу и наставничество отца, проводил младшего брата в путь, тот жил за триста километров в областном городе. Они отличались по характеру, видимо, из-за разницы в возрасте. Но, что качается семьи, всё было крайне строго, каноническая приверженность семейным ценностям. Семья – это крепость, дети – святое, незыблемое и самое дорогое.

Отец-кузнец вернулся на свой подиум, где мог управлять своим металлическим оркестром, заканчивая произведение под названием «заковать счастье». Это многовековой обычай, когда кузнец был неотъемлемым участником любой свадьбы. Помимо традиционных ковок в обязательный свадебный комплект входит символический блин-солнце, металлические сердца и подкова. Первый удар делает мастер, затем сами молодые, а потом любой желающий может поучаствовать в ковке «счастья молодых». Но самый сильный атрибут – это выкованный клинок и ножны. Клинок – мужское начало. Ножны, следовательно, женский символ. «Заковать счастье» – и есть объединение клинка в ножнах. Вкладывая всю душу и любовь к брату, Мирон ковал счастье молодых под аккомпанемент его инструментов.

За спиной послышались шаги, Мирон обернулся. Оказалось, это сынок пришел полюбопытствовать работой отца.

– Ярослав, прошу, будь аккуратен и без разрешения ничего не трогай, – строго сказал отец. И тут же увидел в руках сына непозволительный предмет.