Девять врат. Таинства хасидов - страница 23
Бесспорно, самая прекрасная доктрина хасидизма — его доктрина об одушевленности любой материи. Согласно хасидским воззрениям всякая материя полна духовных «искр» божественной святости, и сугубо материальные жизненные проявления человеческие, как-то: еда и питье, омовение и сон, танец и акт любви — дематериализуются хасидизмом и рассматриваются им как самые возвышенные деяния в служении Богу.
Хасидская легенда не лишена печальных настроений, но тем не менее можно сказать, что мистицизм хасидских легенд в целом улыбчивый и ясный, что придает ему большое очарование и привлекательность, не умаляя при этом его глубины.
Собственные имена хасидов даются не в классическом звучании идиша и иврита, а в той фонетической форме, в какой их произносили хасиды. Мы говорим, например, Шулем, а не Шалом, Аврум, а не Авраам, Исруэль или Исруль, а не Исраэль, Нахмен, а не Нахман, Жише, а не Зуся… К именам мы обычно присоединяем некоторые из ласкательных уменьшительных концовок, которыми еврейская речь очень богата. Например: — еле, — ль, — ню, — те, — ке. Польские и украинские города и местечки, являющиеся местом действия нашего повествования, мы, как правило, обозначаем названиями не славянскими, а еврейскими, чтобы лучше выразить специфику среды обитания героев: Франкфорт, а не Франкфурт, Никльшпорк, а не Микулов, Рижен, а не Ружин и т. д. Названия философских и теософских сочинений пишутся согласно их академическому произношению. Имена широко известных библейских персонажей даются в форме, принятой в чешском языке[11].
Врата первые
Все вы, коль жить хотите,
в эти Врата со мной войдите
и там про все прочтите:
шелковый молодой человек для цеха торгового не годится, или как исполнилось предсказание Провидца. — Спор дьявола с Мессией, или как Спаситель наш женщиной обессилен. — Святой рабби Шулем дом Божий воздвигает, а святой рабби Шимен Ярославский его навещает и каждый камень в дому лобызает. — Святой рабби Шулем со своей Малкеле как в Раю поживает. — И как святая Малкеле Священное Писание объясняет и хромоногого исцеляет. — Рассказывается, как святой Шулем в цитрон воплощается и как тайна ученику его открывается. — О том, как хасидское упрямство высшей добродетелью считается. — Как грешник из-за свинины карается, а иной хасид упрямством спасается. — Как ангелы подыскивают себе ходатая и как святой Шулем стал кантором. — Как святой рабби Шулем посмертно споры разрешает, или как он в молитвах наших оживает.
Короны Господней алмаз бесценный,
камень сияющий скромности
в покорности своей несравненной,
источник чистой духовности
в вере своей сокровенной.
Тысячи овечек Иаковых к нему поспешают,
жажду души своей утоляют
и мудрости его с благочестьем внимают.
Учитель наш и наш господин,
ты святость неземная,
пусть вечный Свет всему Израилю сияет!
СВЯТОЙ РАББИ ШУЛЕМ ИЗ БЕЛЗА,
да хранят нас на веки веков заслуги его!
Стара, очень стара чудесная семья Рокахов, раввинов из Белза. Но мы не станем обсуждать здесь вопрос, идет ли их род от самого царя Давида, — нас удерживает наша хасидская вера. Неоспоримо одно: носители имени Роках были когда-то в веке тринадцатом учеными раввинами в Германии. По женской линии Рокахи — потомки пражского Великого рабби Лёва и не менее знаменитого Хахама Цеви из Амстердама. Тут и спорить нечего!
На путь хасидизма встал только прадед раввина нынешнего. Святой рабби Шулем.
Реб Шулем был шелковый человек. Шелковый? — Вот именно. То есть ученый сверх меры, поистине набожный и богато одаренный всеми добродетелями, словом, редкий, весьма редкий человечек, шелковый человечек. А заденр ингр манчик — а иначе, право, и сказать нельзя.
Реб Шулем не хотел быть раввином. Почему? Разумеется, из скромности. Хотел быть самым обыкновенным евреем-торговцем. Но вот тут и вышла вся закавыка. Святой рабби Шулем — да хранит нас Свет его заслуг — был немало талантлив. И в учении, и в рассудительности, дело ясное. А вот имел ли он смекалку торговую — это еще не доказано. Он только и знал, что размышлял над Талмудом, — а тут торговать надо! Только как это делается? Именно это и невдомек Шулему было. Вот и случилось, что наш милый Шулем объединился еще с одним молодым человеком. Этот молодой человек был торговцем, как говорится, от Бога, и при этом благонравным и надежным, короче, идеальным компаньоном!