Девять врат. Таинства хасидов - страница 39
. И она была права. Бадхн, то ли комедиант, то ли конферансье по-вашему, обязательно должен быть на порядочной свадьбе. Смешить жениха и невесту — дело святое! Это одна из самых важных обязанностей каждого набожного человека, а так, как делает это бадхн своими ad hoc[19] сочиненными шуточными рифмами, никому из вас не под силу. Святой рабби Нафтули сразу смекнул, в каком трудном положении оказались эти милые люди, и сердце его наполнилось жалостью. Он весело возвысил свой голос и запел:
Какое там! Он вовсе был не из Копчинца. А был он из Ропшиц. Но именно это ему подходило для рифмы, а что он именитый ропшицкий святой — говорить не хотелось, чтобы простые селяне не напугались. Не долго думая, он засучил рукава и ну сыпать из них рифмы, да так, что и самый опытный бадхн не сравнялся бы с ним. На имя каждого гостя у него была готова ловкая рифма, и всякий раз он попадал в самую точку. Короче, потеха была неописуемая. У невесты от смеха слезы ручьем текли. В самом деле, время близилось к полуночи, а реб Нафтули рифмовал да рифмовал, не зная устали, а свадебники так смеялись, что аж окна звенели. Еще целый месяц потом невеста с женихом за животики хватались и от смеха покатывались, вспоминая эту потеху.
В то же самое время в Козницах пробудился ото сна святой Проповедник, чтобы, как обычно, сотворить полуночную молитву. Он помазал пеплом свой святой лоб и уселся на пороге комнаты прямо на пол.
Но в чем дело? Слова так и вязнут на устах. Недоброе это знамение. Пока стоял на Сионе наш Храм и на алтаре пылал вечный огонь, каждый, кто приносил Господу жертву, мог убедиться, снискала ли его жертва Божию милость или нет. Ежели это был человек праведный, в пламени алтаря являлся ему огненный образ королевского льва, который спускался прямо с Небес и пожирал жертву; но безбожнику в языках пламени являлся образ нечистой собаки. Ныне, когда Храм наш разрушен, у нас уже нет вечного огня на алтаре, а жертвой пылающей стала лишь наша молитва. Но мы все равно знаем, милостиво она принята или нет. Если принята, она вырывается из уст наших так легко и быстро, словно брызжет из наших сердец. Но если наша жертва отвергнута, тогда мы запинаемся, останавливаемся, слова застревают в горле. И понял святой Козницкий, что в эту ночь слезы его нежеланны. Бывало, все сферы помогали ему плакать. Небеса жаждали его святых слез, как поле под паром жаждет весеннего дождя. Ибо в тот день, когда наш Храм Иерусалимский был сожжен, говорит Талмуд, закрылись все врата небесные и уже больше не открылись. Лишь одни Врата слёз не закрывались никогда. Но нынче о нем, о рабби Исрульке Козницком, пожалуй, на Небе даже не вспомнили и плачем его пренебрегли. Конечно, его святой дух мигом распознал причину этого. Сейчас в Небе было не до его плача. В это время острые шуточки святого рабби Нафтули из Ропшиц в том лесном уединении сотрясали все потусторонние миры. Радостью и весельем они наполнили даже самые таинственные покои Господни…
Реб Нафтули — средоточие не только многих забавных историй. Он был, как вы сами изволили заметить, человеком необыкновенным. Нет, не то чтобы он был эдаким еврейским Тилем Уленшпигелем, каким был, например, шут Гершеле Острополер. Реб Нафтули был святым. Он больше жил на Небе, чем на земле. Но пока пребывал на земле, кислой рожи не строил и своим горестным видом жизнь людям не отравлял. Как и каждый истинный святой, реб Нафтули хотел, чтобы мы всегда были веселы и беспечальны.
Хотя и то правда, что с того дня, когда преступная рука Титова сожгла нашу иерусалимскую святыню и римляне, рассеяв нас среди народов, обрекли на горькое гулес (изгнание), наши страдания растут час от часу, как и предрекал нам Моисей. «Ведь и Небо уже не так сине и любовь уже не так сладка, как бывало, когда стояла наша святыня на Сионе», — говорит Талмуд. Однако с того дня, когда сожжен был наш Иерусалим, возводится Иерусалим новый. Возводят его на Небе ангелы Господни, возводят его из наших самых чистых молитв, из похвальных деяний и высоких мыслей, которые посещают нас за изучением Закона. Они усердно возводят его днем и ночью. Ангелы работают, как пчелки. А когда закончат работу, они снесут свое творение вниз на своих огненных крыльях и поставят его на горе Сионской. Придет Мессия, и Господь Бог воссядет на Свой славный престол и станет вершить суд над народами.