Девять врат. Таинства хасидов - страница 56
Так причитал и жаловался святой ребе реб Мелех.
И святой ребе реб Жише пожалел своего дорогого брата и уступил ему свое место на краю печи. А сам лег на его место.
«Давайте теперь другому дадим жару», — сказали мужики, заскучав без дела. Они влезли на печь и сбросили на пол «другого».
Однако этим «другим» опять был наш святой ребе реб Жише. Выпало ему «счастье». Ибо пьянчужки не заметили своей ошибки. И уже снова засвистели кнуты, и святой ребе реб Жише снова пустился в пляс. Он был бы не прочь и посмеяться над братом, что ему удалось так ловко перехитрить его. Но он знал, что смеяться над неудачниками — большой грех, и потому перемог себя: пусть, мол, брат лежит на печи и смотрит, как он, Жише, мучится тут во славу Божию. И опять святой ребе реб Жише выплясывал свой знаменитый танец кнутов. Плясал и плясал, пока снова не растянулся на полу и милые мужики не увидали, что на этот раз их еврей так быстро не очувствуется.
Так когда-то сказал один великий поэт. Его имя — Врхлицкий[25].
Как мы уже сказали, Жише был учеником святого ребе реб Бера, Проповедника из Межерича. Но он был особенным учеником, этот Жише! За все то время, что он был в Межериче, он не услышал из уст своего славного учителя ни единого толкования слова Божия.
Святой ребе реб Бер открывал Книгу и начинал читать: «И сказал Бог…» — и милому Жише уже этого было достаточно. Стоило ему только услышать эти три слова, как его охватывал такой восторг, что он не способен был слушать далее. Так случалось всякий раз. Когда бы ни услыхал Жише: «И сказал Бог…» — его охватывал невыразимый восторг. Он сразу во весь голос начинал кричать: «И сказал Бог!.. И сказал Бог…» — и не переставал кричать до тех пор, пока славные соученики не выводили его во двор. Лишь бы избавиться от него. И Жише не сопротивлялся. Он вообще не понимал, что с ним творится. Его всего аж трясло от восторга. Он и во дворе не переставал кричать: «И ска-зал Бог, и ска-зал Бог!» — и при этом бился, словно в падучей. Проходило немало времени, пока он успокаивался. И когда он наконец возвращался в дом учения, толкование учителя уже давно было закончено. Так Жише ни разу и не услышал, как святой ребе реб Бер излагает слово Господне.
Такой восторг мы называем гислагавес, то есть воспламенение.
В мистической книге Тикуним написано, что Любовь и Страх — два крыла, на которых мы возносимся к Богу.
Но у Жише было только одно крыло. И конечно, большое и сильное. Второе крыло у него так и не выросло. А вы попробуйте летать с одним крылом! Не получится. Вот увидите.
Всю свою жизнь Жише служил Господу Богу только любовью. Но однажды захотелось ему иметь два крыла и служить Всевышнему страхом, как и ангелы Господни. И стал Жише молиться Господу Богу, чтобы оказал ему милость и одарил его Своим страхом.
Господь Бог услышал молитву Жишеву и наполнил его сердце страхом. Но не думайте, что теперь Жише, когда выросли у него оба крыла, вознесся ввысь, словно птица. Как раз напротив! Объятый святым страхом пред Господом всех миров, он залез под кровать, как поджавший хвост пес, и весь дрожал.
«Ну, хватит, хватит, Господи, — кричал он из-под кровати, как Иона из глубин моря. — Изыми из меня опять Свой страх святой! Не могу я служить Тебе как ангелы Твои. Лучше буду служить Тебе как обыкновенный Жише».
И услышал милостивый Бог дорогого Жише и на этот раз. У него снова было отрезано крылышко, и вылез наш Жише из-под кровати и с той поры служил Господу Богу как «обыкновенный» Жише — только одной чистой любовью.
Евреи немецкие спокон веку смотрят на наших польских соплеменников свысока. А почему — Бог весть. Ученостью своей, право, не могут похвастаться, а набожностью, пожалуй, и того меньше. Но во Франкфорте-на-Майне был один человек, у которого и вправду была причина свысока смотреть на «поляков». Однако он вел себя иначе; напротив, он даже высмеивал кичливость своих земляков. Это был рабби Нусн Адлер.
Боюсь, что вы, наверное, до сих пор его имя ни разу не слышали. Зато вам, должно быть, знакомо имя его именитого ученика, рабби