Девять женщин моего мужа - страница 5
Эмма решила завтра же утром заявиться на работу к мужу и потребовать развода, а заодно рассказать всему офису про шалаву Анастасию, чтоб ей стыдно было людям в глаза смотреть! Правда, тогда Боря ужасно разозлится. Но ничего, ярче будет киношка!
Жутко захотелось выпить чего-нибудь покрепче – мартини! Она быстро оделась и пошла к двери, а та уже открывалась. На пороге стояла Надя с каким-то юношей.
– Эмма, ты куда?
– За мартини, а что? – неужели подруга будет учить её жить и останавливать, да ещё на глазах у незнакомого парня.
– Ой, отлично! Как раз всё обсудим. Купи, пожалуйста, ещё каких-нибудь пирожных к чаю, – попросила Надя.
– Нет уж! Худеем! – и Эмма хлопнула дверью.
«Что-то меня бросает в крайности. То хочу быть страшно красивой, чтобы он понял, кого потерял. То, наоборот, на всё забить и разожраться, как свинья, чтобы хоть не обидно было», – Эмма вышла на площадку перед подъездом. Район новый: забитые до отказа автостоянки возле одинаковых домов, тонкие деревца и многодетные мамаши. Ничего интересного, особенно, если сравнивать с историческим центром Москвы, куда так хотелось вернуться.
Эмма зашла в ближайший магазин, купила бутылку сладкого забытья и твердо решила сегодня напиться. Жаль, что некому сбагрить Лилю. Можно попросить няню переночевать с ними, но она, конечно же, не согласится. Надо расписать с Борисом график для дочки: у кого в какой день живёт. Распределить время и попробовать начать новую жизнь. Благо, есть любимая работа! А там всегда полно обожателей. Она отвинтила крышечку бутылки и выпила сладко-горькую жидкость прямо из горла. «А! К чёрту! Хуже быть уже не может. Сегодня имею право!» Она села у подъезда и, потихонечку прикладываясь к бутылке, запивала свои удручающие мысли. Ну что, как алкоголик, сидеть одной? Скучно. Надо пореветь, чтобы подруга пожалела и посочувствовала. Эмма вернулась домой, где Надя со своим гостем сидели на кухне и пили чай.
– Ну что, разделите с подругой горе?
Парень оглянулся на вошедшую гостью и поднялся, подвинул ей стул:
– Присаживайтесь.
– Да ладно тебе тут вежливость разводить! Всё равно для меня сейчас все мужики –сволочи! – но на предложенный стул все-таки уселась, уже будучи хорошенько выпимши, она закинула ногу на ногу и обратилась к незнакомцу. – Вот скажи мне, как тебя?
– Денис.
– Вот скажи мне, Денис, что ему надо, а? У меня такая фигура, какую в жизни не встретишь среди офисного планктона! Умница, красавица, зарабатываю, между прочим, неплохо. У него денег не прошу. Няню даже взяла, чтобы ему ребенком не докучать. А он… нашёл какую-то дрянь. Что в ней? Сейчас я вам покажу, – и она полезла в карман за телефоном.
– Эм, давай ты лучше пойдешь и ляжешь спать? А я найду Марию Николаевну с Лилей и сама уложу девочку. Ты уже напилась. Хватит тебе на сегодня.
– Надь, ну что ты начинаешь? Мне просто надо выговориться, – Эмма тяжело вздохнула. Как ни странно, слёз не было, только всепоглощающая злость, прожигающая насквозь. Уж она отомстит! Так отомстит! Прямо сейчас позвонит этой дряни и все ей выскажет! «А ведь я до сих пор так и не ответила на то сообщение в «ВКонтакте», – Эмма достала трубку и начала искать. – Ага! Вот оно».
– Ребят! Давайте-ка напишем ей все, что о ней думаем?
Денис встал:
– Девочки, я, наверное, лучше пойду. Вам хочется поговорить наедине.
– Останься, Дениска! Куда мы без тебя? – заныли обе. Надя надеялась переключить подругу на нового знакомого, а Эмме просто нужны были лишние уши для исповеди.
Денис сел на место и с интересом посмотрел на фото разлучницы.
– Ну что? Обычная хорошая девушка.
– Очень хорошая, ага! Мужика из семьи увела, – Эмма насупилась. – Сейчас я этой хорошей накатаю гадостей, – и начала тыкать наманикюренным пальчиком в экран, то набирая, то удаляя слова.
– Эмма, слушай. Давай ты не будешь делать опрометчивых шагов! Хочешь, завтра вместе съездим к нему на работу и поговорим по-хорошему? Может, все не так страшно, как ты думаешь?
– Что? Надь! Он даже не звонит! Совершенно! Я уехала. Он один раз позвонил и всё! Значит, я ему нафиг не нужна! Плевать он хотел и на меня, и на дочку. Кстати, что-то Мария не возвращается.