Девятихвостый демон. Часть 2 - страница 13

В общем, получилось так, что теорию я знал на весьма высоком уровне, уж для генина-то точно, хотя и явные пробелы присутствовали, ибо некоторые вещи в свитке просто не опишешь, их должен объяснять учитель, но всё же основной проблемой являлась практическая работа. И тут-то как раз Джирайя был просто неоценим, ибо сам являлся больше практиком, а не теоретиком, да ещё и с очень богатым опытом работы. Уж не знаю, было ли это настоящей причиной или во всём виновата наследственность тела, но получаться у меня начало практически сразу.

Практические занятия мы начали с техник запечатывания, вернее, с простейшей печати данного направления. Тут, кстати, сразу совпало два момента. Первым было то, что я сам очень давно хотел освоить запечатывание предметов, из чисто практических соображений. А вторым – то, что Джирайя, без преувеличения, являлся настоящим виртуозом этого направления фуиндзюцу, особенно многого добившись в совмещении его с техниками призыва. Впрочем, говорить о чём-то глобальном из его арсенала, вроде запечатывания окружающего пространства вместе с самим собой в желудок горной жабы, мне сейчас можно только в плане отстранённой фантазии. Ибо понять «такие» техники я неспособен даже чисто теоретически, несмотря на все накопленные в библиотеках знания, что уж говорить о практике?

Обычно обучение фуиндзюцу проводится со специальной впитывающей чакру бумагой. Не той чакрочувствительной, что используется для определения присущей шиноби стихии и производится из специальной породы дерева, а той, что ещё в процессе создания обрабатывается таким образом, чтобы лучше поглощать и удерживать влитую в неё чакру. Сам же рисунок печати наносится краской либо чернилами, как правило, совершенно обычными, только предварительно напитывающимися чакрой наносящего печать шиноби. Это логично и правильно, тем более что простейшим печатям учат ещё в Академии, а там ожидать от учеников совершенного контроля чакры довольно глупо. Основная же проблема на начальном этапе – это именно нанесение печати, вернее, наполнение рисунка чакрой, и специальная бумага здорово облегчает этот процесс, чем позволяет ученику понять принцип и закрепить полученный навык на практике. Также её используют те шиноби, что не могут похвастаться большим объёмом чакры, но являются постоянными пользователями фуиндзюцу. С краской почти то же самое, только в профиль. Это только такие монстры, как Минато, могут одним прикосновением нанести нужную печать хоть на листок бумаги, хоть на живого человека, действуя одной своей чакрой. Но это именно монстры, уникумы, обладающие не только абсолютным контролем чакры, но ещё и разумом, способным единомоментно удержать в себе всю энергетическую структуру печати, а потом так же единомоментно её воплотить. Остальным же приходится свои печати рисовать по старинке, а каллиграфия – искусство сложное и далеко не всем даётся. Впрочем, наносить печать чакрой ещё сложнее, примерно на пару порядков, достаточно только сказать, что Джирайя, хоть и мастер каких ещё поискать, предпочитает рисовать кисточкой, правда, делает он это на загляденье быстро.

Мы, впрочем, специальной бумагой заморачиваться не стали, ограничившись обычной. Она хоть и сопротивляется вливанию чакры, но ни на объём, ни на контроль я не жалуюсь, хотя и признаю, что нет предела совершенству.

Уже на третьей попытке моя печать смогла запечатать воздух, а на пятой успешно поглотила кунай. Дальше следовало только нарабатывать опыт и скорость нанесения печати…

С появлением Джирайи и началом занятий по фуиндзюцу мою голову начала мучить постепенно усиливающаяся мигрень. Хотя вру, первые признаки её появления начались ещё до прибытия саннина в Коноху. Причиной тому были тренирующиеся бригады теневых клонов, чьё общее число уже доросло до шести с лишним сотен (клонов, конечно, а не бригад). Усваивать такое количество разносторонней информации было тяжело даже для моего разума.

А информация была действительно разносторонней: техники огня, освоение стихии воздуха, звуковое гендзюцу, фуиндзюцу и, конечно, библиотека Хокаге, каковую следовало выжать до донышка в максимально короткие сроки, пока Третий ещё жив. А ведь ещё было тайдзюцу, которое никак нельзя забросить, общая разработка системы чакроканалов, персональные упражнения с каналами чакры в глазах, обычные техники, вроде Шуншина или Теневых Сюрикенов, каковые тоже надо было осваивать, пока есть возможность и главное – учитель, наконец, упражнения с чакропроводящей катаной, сиречь восстановление прежних навыков фехтования. И всё это на фоне некой странной личной жизни с четырьмя абсолютно разными девушками, три из которых живут в моём же доме.