Диалектика русского этноса, или в поисках русского генофонда - страница 16

Нужно ли разъяснять, что за всем этим стоят планы всемирных стратегов по расчленению России? Многим в этом мире очень хотелось бы, чтобы русские и впрямь замкнулись в границах Московского царства.

Понятно ли, в какую игру втянулись Балановские со своим «сибирским этносом»? В устах авторитетных ученых даже пустая оговорка может сыграть зловещую роль.

И здесь уместно снова вернуться к выбору Балановскими «ареала генофонда».

Балановские жестко констатируют: «Русский генофонд… в двучленной структуре генофонда Северной Евразии… целиком относится к его западной половине… остается на территории западного, европейского субгенофонда, не заходя не только в восточную, но и в переходную зону».

Как прикажете понимать это утверждение?

Если здесь речь о несмешении русских с каким-либо монголоидным субстратом, то тут все ясно и верно. Но если речь о географическом расселении русских, об их повсеместной идентичности — то нет. Ведь мы, русские, согласно переписям, имеем статистическое большинство и на Урале, и в Сибири, и на Дальнем Востоке. Да и антропологи то же говорят: русские антропологически едины по обе стороны Урала. Русский — он и в Африке русский.

Можно понять так, что Балановские своим утверждением ставят под сомнение этот тезис. Не хотят ли они сказать, что на деле там, за Уралом, — сплошь генетические ассимилянты? Не вполне русские?

В сочетании с их фактическим отказом изучать русский генофонд за пределами Московского государства, а также с их сомнениями в том, что за пределами «исконного ареала» русские являются коренным народом, а не колонизаторами (283), авторы объективно работают на идею дальнейшего расчленения русского народа на «настоящих» русских, проживающих в пределах оного ареала, и различные модификации типа «сибиряков».

Это не только научно неверная, но и очень вредная, опасная идея с точки зрения пропаганды и укрепления этнического единства русского народа, являющегося сегодня единственной скрепой, предохраняющей пока Россию от трагической судьбы распавшегося СССР.

Вот к чему привела авторов подмена ареала генофонда — генофондом ареала.

Рядом с проблемой определения и понимания этноса и ареала стоит проблема определения и понимания популяции, термина, которым Балановские пользуются особенно часто.

Авторы разбивают наши иллюзии: «Если нет генов русских или славянских, отчего же мы генофонды называем такими именами? Лишь оттого, что популяциям (и их генофондам) надо дать понятные имена» (235–236).

Что же это за популяции такие, которым зачем-то надо давать понятные имена? И притом не просто «давать» новые имена, а произвольно присваивать старые, всем известные, популярные этнонимы!

Не обретет ли при этом, например, некая этнически вполне бессодержательная популяция ярлык «русская», украденный у вполне определенного по содержанию этноса? Не происходит ли на наших глазах смешение или подмена понятий «этнос» и «популяция»? Или, наоборот, не происходит ли разведение этих двух синонимических понятий по разным полюсам смысла[21]?

Такая установка авторов вообще обессмысливает само понятие «русский генофонд». А заодно и их труд. Если объективно русских нет, чей же генофонд исследуется?

Балановские объясняют с милой простотой: «Если сказать, что под русским генофондом мы будем иметь в виду коренных сельских русских в их “исконном” (историческом) ареале, а затем использовать термин “русский генофонд” во всей книге, то читателю легче будет понять, о чём говорят авторы. Поэтому генофондам мы и даём условные имена — для простоты взаимопонимания» (236).

Логическая порочность хода мысли видна невооруженным глазом: русский генофонд — это русские люди, поэтому генофонду условно дано имя «русский». А русскими-то эти люди являются как — условно или безусловно? Если условно, то вообще теряется, становится зыбким и неопределенным предмет исследования: условно русский генофонд условно русских людей. А если безусловно, то почему тогда нужно считать условным русское имя генофонда? Он тоже безусловно русский и больше ничей! Но если данный генофонд является безусловно русским, значит те гены, которые отличают его от других генофондов, — они и будут являться «русскими генами». Которых, якобы, нет в природе.