Диалог между священником и умирающим - страница 4

СВЯЩЕННИК – Увы, правосудие соприкоснулось только с одним из четырех и слишком жестоко.

УМИРАЮЩИЙ – Если он один получил то, чего заслужил, то он заслуживал этого больше всех: мятежный, буйный клеветник, нечестный, распутник, неуклюжий клоун и очень вредный; он обладал искусством вызывать благоговение толпы; и в этом исток его наказания в государстве, где состояние дел было таким же, как в Иерусалиме. Они были действительно очень умны, что избавились от него, и это, пожалуй, единственный случай, в котором мои чрезвычайно снисходительные и терпимые принципы способны узреть строгость Фимиды. Я оправдываю любой проступок, когда под угрозу ставится жизнь правителей, короли и министры – единственные, кого я уважаю, и как бы он не любил свою страну и своего короля, он лучше мертвый, чем живой.

СВЯЩЕННИК – Но ты, конечно, веришь, что нас ожидает что-то после этой жизни, ты рано или поздно погрузишься во тьму, и ни одна теория не успокоит твой дух, к тебе придут неисчислимые страдания, постигающие тех, кто провел свою жизнь в злобе, вечность – награда лишь для тех, кто жил праведно?

УМИРАЮЩИЙ – Что еще, друг мой? Я никогда не испытывал страха перед небытием, я вижу пустоту, но утешающую и непретенциозную; все прочие теории опираются на гордыню, и только в этой одной есть рассудок. Кроме того, основание всего вовсе не ужасно и не абсолютно, это – просто небытие. Разве на моих глазах не было примеров перерождения и возрождения в Природе. Ничто в мире не погибает, друг мой, ничто не теряется, сегодня – человек, завтра – червь, послезавтра – муха; не поддерживается ли все за счет уже существующего? И что дает мне право быть судимым за недостатки, которые находятся во мне не по моей вине, или я должен быть снова наказан за те преступления, ответственность за которые лежит не на мне? Как вы совместите вашего бога с этой системой или же он пожелал создать меня, чтобы снова получать удовольствие от наказания, и только по собственной прихоти он не оставляет меня в покое и не дает мне возможности самому решать?

СВЯЩЕННИК – Ты свободен.

УМИРАЮЩИЙ – Да, в терминах ваших предубеждений, но сама причина наносит поражение следствию; теория человеческой свободы, являющаяся столь важной в ваших устах, была сфабрикована лишь для того, чтобы оказать людям любезность. Какой человек на Земле, взойдя безвинным на эшафот, скажет, что у него был выбор не делать этого? Мы – заложники неотвратимой силы, и не в нашей власти делать что-либо, противоречащее жребию, мы можем только постепенно прорываться вперед по предопределенному пути. Имеется немало достоинств, которые вовсе не являются необходимыми Природе и напротив, немало преступлений, в которых она не нуждается, именно в этом и есть совершенное равновесие, которое она поддерживает между одним и другим, в этом состоит ее великая наука; но можем ли мы быть виновны в том, что добавляем лишний груз на ту или иную сторону, когда это она – та, которая колышет чаши весов? Не более чем шершень, вонзающий свое жало вам в кожу.

СВЯЩЕННИК – В таком случае, мы не должны воздерживаться и от худшего из всех преступлений.

УМИРАЮЩИЙ – Я ничего не говорю относительно вида. Позвольте злому делу быть запрещенным законодательно, позвольте правосудию поражать преступника, это будет достаточным сдерживающим фактором, но, если вследствие неудачи, мы все равно совершаем преступление даже в этом случае, то давайте не будем плакать о пролитом молоке; раскаяние неэффективно, поскольку оно не удерживает нас от преступления, бесполезно, так как оно ничего не исправляет, поэтому абсурдно бить кого-то в грудь, но еще более абсурдно бояться наказания в мире ином, если нам повезло избежать его в этом. Бог не позволяет рассматривать это как предпосылку к преступлениям, нет, мы должны стараться избегать их насколько только возможно, но избегать надо через первопричину, а не исходя из ложных мотивов, которые ни к чему не приводят, и эффект которых так легко преодолеть любой умеренно-устойчивой душе. Причина, мсье – да, только одна причина должна беспокоить нас – что вред, причиненный близким, никогда не принесет счастья нам, а когда они счастливы – наше сердце, наполняется самой великой радостью, какую Природа доставляет на Земле; полнота человеческих моралей содержится следующей фразе: