Диана была такой! - страница 10

Но его жена Френсис, вспомним, моложе его на 12 лет. Она тоже чувствует себя честно исполнившей свою миссию: она выносила и родила наследника. А теперь – дайте жить!

И эта жажда получать удовольствие от жизни, от каждого прожитого дня управляет сознанием и поступками Френсис. Она пытается вытянуть мужа в свет – но он упрямится. Потому что не понимает и не хочет понимать такого состояния вещей. У него есть дом, есть дети – и теперь главное – они, а не свет и собственные удовольствия.

Между супругами устанавливаются достаточно прохладные отношения.

Семейство жило в Норфолке, в поместье. Это было для Френсис чрезвычайно скучно, и она все чаще одна покидает дом с целью отдохнуть. Все чаще она уезжает «пожить» в Лондон, где учатся старшие девочки Спенсеров. Один из своих отдыхов она проводит на широко известном горнолыжном курорте Куршевель. Это было в 1966 году. Очень прошу обратить внимание именно на эту дату. Ведь наследника, сына Чарльза, Френсис родила в 1964-м. То есть ее ребенку было всего два года – а мамочка уже страстно заскучала по светским развлечениям.

В Куршевеле Френсис предалась отдыху с полным размахом. Там она познакомилась с преуспевающим бизнесменом Питером Киддом. Сам Питер был давно женат, имел троих детей. Но это обстоятельство, как и оставленная в Норфолке семья Френсис, не помешало разыграться страстному роману.

Измена произошла.

В английском понимании Френсис совершила «дурной поступок». Но нужно знать английское общество. Да, еще совсем недавно, всего-то в викторианскую эпоху, за измену жен могли элементарно вешать. Теперь же нравы немного изменились, и то, что сделала Френсис, уже не каралось смертью. Дела семейные, авось как-то сгладится. Тем паче что небольшие приключения мужчин на стороне в высшем английском свете рассматриваются как вполне нормальное явление, пусть и осуждаемое, но терпимое. С женским адюльтером, безусловно, все сложнее. Это все же дурной поступок. Но если семья посчитает возможным урегулировать отношения без общественного скандала, на это закрывали глаза. Хотя определенного вида невидимая печать ставилась на прекрасный женский лобик.

Френсис понимала, что она совершила. Ей бы остановиться, вернуться к детям и мужу, хлопотами по дому и заботой о детях (их ведь четверо!) замолить свой тяжкий грех. Но разум уступил место необузданной страсти – Френсис, вернувшись с курорта, искала новых тайных встреч со своим любовником. И они были неоднократными.

Такой особе, как жене виконта Джонни Спенсера, нельзя спрятаться от общества. Она – знаковая фигура английской аристократии, а не официантка из «Макдоналдса». Проходит немного месяцев, любовники встречаются несколько раз – и в свете начинают говорить о тайной связи виконтессы.

Муж был просто взбешен полученными новостями. Френсис и не пыталась его переубедить.

Происходит некое мировое соглашение: Френсис остается жить в Лондоне, там общается с детьми, но на выходные дети приезжают к отцу, в Парк-хаус, в Норфолк. Через какое-то время по инициативе Джонни, который чувствовал всю абсурдность такого существования семьи, происходит попытка воссоединения семьи – Френсис приезжает в Норфолк. В это время отец Дианы переведет дочь в частную школу в Норфолке, чтобы она дольше была рядом с ним.

Но мир не наступил. Может быть, изменись Френсис, укроти свои желания получать от жизни удовольствия, все бы и устроилось. Но… В один день Френсис элементарно бежит из собственного дома, тайно от детей, еле успевая собрать свои вещи. И теперь вспомним слова ее матери, бабушки Рут, о том, что все Фермои – перебежчики. Разве же не так?

Диана стала свидетельницей этого бегства матери. Она с самого малого возраста практически шпионила за родителями. Когда родители спорили или иной раз ссорились, дети расходились по своим комнатам, старались убежать от отрицательных эмоций. Это – естественное состояние ребенка, который не может вмешаться и что-то исправить. А вот Диана с самого маленького возраста так не поступала. В то время, когда в комнате происходило выяснение отношений, Диана замирала под дверью и слушала до тех пор, пока крики не утихали. Удивительный факт, согласитесь. И пока труднообъяснимый.