Дикари - страница 29

― Мне жаль, но...

― Я хочу тебя.

Мой мозг замер, врезавшись в стену замешательства. Его резкие ответы сильно раздражали. Обращение не сильно беспокоило. Вообще-то, даже нравилось, хотя предпочтительнее, чтобы это происходило при других обстоятельствах.

― Ты уже... Что значит «хочешь меня»? Только что мы все сделали... наверху.

― Все это я сделал наверху. Ты просто лежала там. Зачем ждать, чтобы все стало официально? У нас тут есть даже три внимательных свидетеля.

― Свидетели... ты что, хочешь, чтобы я за тебя замуж вышла?

― Это намного глубже, чем брак.

Тон был настолько серьезен, что я свалилась с поезда размышлений. Никто не смеялся и не прокомментировал это заявление.

Что может быть глубже брака?

Если для этого мужчины было недостаточно обета почитать, беречь, лелеять, пока смерть не разлучит, то его предпочтения были слишком завышены.

Меня так чертовски озадачили, было трудно ясно мыслить, когда его твердый член прижимался ко мне сквозь джинсы, а жизнь Арлен висела на волоске. Я пыталась объяснить свое недоумение таким образом, чтобы не обидеть его и, возможно, не оказаться убитой вместе с ней.

― Ты хочешь все, что я знаю, и меня саму таким образом, о котором намеренно говоришь расплывчато? Как по мне, так это не очень честная сделка.

― Я несправедливый человек.

― О, неужели ты серьезно? Я и не заметила.

― Кали, позволь мне объяснить, что случится, если не согласишься.

Он заставил меня выгнуть спину, заставляя почувствовать, насколько силен.

― Я заставлю тебя смотреть, как мои братья разорвут каждую дырку в теле твоей подружки, прежде чем оторвут ей голову, пока я буду трахать твою маленькую сладкую задницу.

Но после всего этого, все равно получу то, что хочу. Просто буду обращаться с тобой, как и со всеми другими сучками, которые приходят сюда и умоляют стать частью моего мира, в котором они не продержались бы и шестидесяти секунд. Знаешь, что мы с ними делаем, красавица?

Мы используем их. Ломаем, пока им больше ничего предложить. Мы берем то, что когда-то было целым, и разрушаем на миллион частей, которые не подлежат восстановлению. В половине случаев, наши члены все еще внутри них, когда мы сворачиваем им еб*ные шеи.

Срань господня. К тому времени, как он закончил, услышанное заставило меня промокнуть, чертовски приближая к тому, чтобы вновь попросить его трахнуть меня.

Не хотела, чтобы меня сломили. Мысль о том, чтобы разорвать с ним кого-нибудь еще... была похожа на крутую вечеринку. Но если бы пошла по этому пути, понимала, чем все закончится, поэтому не могла дать ему понять, что он сделал со мной, какие чувства вызвал.

Не говоря уже о том, что жизнь Арлен была в моих руках. Если бы хоть на секунду задумалась, что он блефует, сразу же сказала об этом, но понимала, что он в мгновение ока отреагирует на этот вызов. Оставалось лишь надеяться, что она достаточно сильна, чтобы пережить безумие, на которое мы подписывались. В конце концов, я бы трахнула даже кондуктора, чтобы выжить.

Понимала, что сделка была эквивалентна продаже души, но у меня все равно таковой не имелось.

― Я сделаю это.

― Кали, оно того не стоит. Не смей заключать эту сделку!

Я приняла это. И все в комнате, кажется, знали то, о чем я понятия не имела.

Часть 2

Глава 14

Калиста

Он позволил мне встать, но не отпустил.

Я все еще находилась между ним и столом, когда Ромеро приказал своим друзьям забрать Арлен, чтобы привести в порядок после того, как заверил, ― она может быть ранена, но не убита, что вовсе не звучало так обнадеживающе.

― Есть кое-что, что ты должна сделать, прежде чем обсудим план действий, но сначала развернись.

Повернувшись лицом к нему, потерла челюсть, задаваясь вопросом, что он намерен делать дальше. Взглянув на него, меня снова охватил трепет. Его великолепие было лучшей иллюзией, которую когда-либо видела. Тот, кто научил его маскировать свою истинную природу, проделал феноменальную работу.

Снаружи ― безупречно великолепен, внутри ― порочен и омерзителен.

Он был совершенством.

Мне не нужно было, чтобы кто-то сказал, что это плохая идея, которая скорее всего закончится тем, что меня убьют. Это было частью очарования. Знала, что он причинит мне боль, но именно этого и хотела. Оно бы компенсировало всех других мужчин, которые делали это без разрешения.