Дикая кровь - страница 6

Жалея про себя несчастного малолетнего ясыря, Куземко прошагал безлюдной унавоженной улочкой и вышел за последние избы посада, только уже не к Енисею, а к подернутой золотой рябью речке Каче, что надежно прикрывала Красный Яр с севера и востока. Неширокая, всего саженей с десять от берега до берега, густо обросшая смородиной, дымной щетиной лозняка и высокой, по колени, травою, в этом месте она поворачивала, убегая от острога, но тут же скатывалась в Енисей. На косогоре, помахивая длинными гривами, паслись стреноженные кони, а за ними, у брода через речку, с удочками, похожие на воробышек, сидели рядком вихрастые ребятишки. Куземко долго следил за тем, как загорались на солнце и трепетали пойманные ельцы, когда казачата вскидывали кривые тальниковые удилища.

С наслаждением дыша парной свежестью земли, по Воеводскому взвозу Куземко снова поднялся в город. Не торопясь, глазея по сторонам на крепкие и хилые казачьи дворы, прошелся в Покровский край, к стоявшей особняком, вознесенной куполами высоко в небо посадской церкви, за которой, собственно, и кончался посад, дальше зелеными островками кучерявились на медвяной степи тонкоствольные березки, и лишь местами, на лысых песчаных взлобках, вклинивались в Енисей синие сосновые мысы.

«Благодать-то какая!» — окидывая взглядом плывущие в мареве дали, радостно подумал Куземко.

А вечером его опять потянуло к кабаку. Солнце только что скатилось за горы. Еще розовели бревенчатые стены и крыши изб, радужно светились крохотные слюдяные оконца.

Перед кабаком буйно плескалась толпа. Люди рычали, ухали, шарахались, как оглашенные. Здесь по доброму уговору сошлись на кулачки четыре изрядно подвыпивших сына пешего казака Михайлы Потылицына из деревни Лодейки, что на правом берегу Енисея, почти что напротив города. Старший и младший хлестали средних. Те защищались вяло, будто вареные, сплевывая вязкие сгустки крови. Средних жалели в толпе, как могли ободряли:

— Чего ж вы, сердечные?

— Под ребро старшего, под дых! — советовал воротник Оверко, споро приковылявший из острога на драку.

— Шелуши-ко его! По салазкам лупи! По салазкам! — не вытерпел Куземко.

Вскоре средние братья, получившие свое, с двух сторон тяжело и мстительно навалились на младшего, а тот сразу понял, что ему не выстоять, скрючился, уткнув пылающее крупное лицо себе в ладони. И правда, так он простоял, может, всего с минуту, прямой удар пришелся ему в квадратный черный затылок, и меньшой, как колобок, кубарем покатился к ногам приятно удивленных мужиков. А потом средние принялись за большака.

Пока братьев тормошили да отливали, останавливали им кровь да приводили в чувство, толпа, потерявшая интерес к потасовке, отхлынула, рассосалась по тесным улочкам. Наблюдавший за кулачным боем целовальник Харя понимающе ухмыльнулся и заметил:

— Нету киргизов войною, так как же тут выказать удаль? — и почтительно позвал братьев в кабак: — Водочки отведайте.

Куземко рассчитывал немного потолкаться среди бражников, чтобы скоротать хотя бы часть ночи, а то и соснуть здесь же. Но неугомонные Потылицыны вскоре опять шумно заспорили, завозились у питейного прилавка. И Куземко, чтобы ему самому ненароком не влезть в драку, махнул рукой и вышел из кабака.

Сумерки уже сменились непроглядной чернотой ночи, сторожа изредка постукивали колотушками, в Покровском краю перелаивались полусонные собаки. Город уходил в круто замешанную тишину.

Стоя на шатком, сплошь обгаженном бражниками кабацком крыльце, Куземко подумывал, куда теперь податься. Или уж снова за город, в березняк, да опасался грабителей: хоть и тощ карман, а все ж пожива, иной и за алтын удавит человека. В острог бы упроситься, в караулку, там и неопасно, и комарья поменее, но острожный воротник уже наглухо закрыл ворота. Днем нужно было искать жилье, а теперь кто приютит пришлого?

Куземко, переминаясь, еще постоял на крыльце, послушал ночной мало знакомый город. Небо было черно, лишь узкая ленточка зари чуть теплилась за холодеющими холмами. И при ее слабом призрачном свете нельзя было как следует разглядеть женку, споро шагнувшую откуда-то со стороны ближних амбаров.