Дикая любовь - страница 14
— Час езды… — Максим, тоже радостно возбужденный, думал о своем. — Надо же, Тони Слоумен и Джон Линн! Я учился по их статьям… Ты давно с ними знакома?
— Почти всю мою жизнь. О, когда ты приедешь в Америку, я тебя познакомлю со всеми. Они все бывают у нас дома… Как я рада, что мы нашли их! — Сью устроилась сзади на мотоцикле и крепко прижалась к нему. — Обещай, что мы скоро поедем туда! Нет, завтра!
Машины соседки одевались в комнате, натягивали боевой вечерний наряд — узкие цветные леггинсы и короткие юбки, азартно красились, теснясь перед зеркалом. Губан давно не появлялся, и они гуляли пока в свое удовольствие.
Маша неподвижно сидела на кровати.
— А я говорила — все они одинаковые, как болты от паровоза, — сказала Светка.
— Не базарь! — оборвала ее Креветка. — Может, он к экзаменам готовится. У них, знаешь, какие экзамены? Тебе до пенсии не решить, правда, Марго?
Маша молчала, потерянно глядя перед собой.
Девчонки вышли, только Креветка задержалась около нее.
— Пойдем с нами, Марго? — неуверенно предложила она. — Просто так погуляем… Хочешь, на дискотеку пойдем? Там клево… Он придет, а тебя нет — во задергается!
Маша отрицательно качнула головой…
Уже рано темнело. Комнату заливали серые сумерки, в углах притаились черные тени. Капли из-под крана отсчитывали секунды, все медленнее и медленнее, будто время останавливалось… Внезапно шумно распахнулась дверь, в глаза Маше ударил свет из коридора, она вздрогнула всем телом и сжалась, судорожно закрывая голову.
— Тихо, тихо… — директриса села рядом, мягко опустила ее руки. — Чего испугалась? — она обняла Машу, прижала к себе. — Не пришел?.. Ну так иди сама! Найди! Ты что думала — счастье тебе в руки свалилось, и все? За любовь драться надо! Только не сиди вот так, не кисни. Вытри сопли, умойся. Посмотри в зеркало, ты же у нас красавица! Куда он от тебя денется…
Узкий Вспольный переулок был забит машинами. У посольства стояли в очередь «роллс-ройсы» и «понтиаки» с флажками на крыле. Негромкий, но отчетливо слышный во всем переулке голос из спрятанного где-то динамика объявлял:
— Машину посла Италии к подъезду… Машину посла Мальты к подъезду…
По другую сторону «мерседесы», «вольво» и «ниссаны» разбирали школьников после уроков. Протиснулся по переулку правительственный «ЗИЛ», мальчишка лет двенадцати забросил ранец на громадное заднее сиденье, махнул приятелям и уселся рядом с шофером.
Маша долго ждала у решетчатой ограды, вглядываясь в толпу на школьном дворе. Мимо прошли две старшеклассницы, одна выговаривала другой:
— И вообще, это унизительно. Я бы не позволила так с собой обращаться. Хочет иметь молодую любовницу — пусть снимет квартиру…
Маша наконец решилась спросить про Максима, девицы мельком оглянулись и указали на Галю, выходящую из школьных ворот:
— Вон из одиннадцатого.
Маша робко подошла к Гале.
— Он уже ушел, — ответила та. Двинулась было дальше и вдруг остановилась, с любопытством сверху вниз разглядывая тощую малолетку. — А ты, наверное, Маша?
— Откуда вы знаете?
— Догадалась, — снисходительно усмехнулась Галя. — Они еще с третьего урока отвалили с этой дурой. За город куда-то. Опять до ночи сиди ее жди, как привязанная. Разоряешься с ней, кормишь — от этого ее тошнит, а того они вообще не едят — а она ночевать только приходит, как в гостиницу. Скоро вообще к нему переедет, — Галя со злостью чиркнула зажигалкой, затянулась. — Ему лэп-топ подарили с винчестером — штуки на две грин, а мне — вот, — она брезгливо оттянула щепотью пеструю куртку. — Я этого тряпья в любом комке за дерево куплю…
Маша, замерев, исподлобья смотрела на нее. А Гале, видно, и выговориться хотелось, и особое удовольствие было сказать это не кому-нибудь, а Маше.
— А Макс-то! На американку запал, дешевка, а в ней американского — только паспорт. Без слез не взглянешь, деревня деревней, а он над ней трясется…
— А ты, наверное, Галя? — вдруг спросила Маша.
— Да… — опешила та, оборванная на полуслове. — А ты откуда знаешь?
— Догадалась. — Маша резко повернулась и пошла от нее.
Мотоцикл мчался по шоссе. Сью сжалась за спиной у Максима, пряча голову от ледяного ветра. За городом была уже зима, морозная, но бесснежная — снег опаздывал в этом году, давно иссякли, выдохлись осенние дожди, но ни одна снежинка еще не упала на землю. Между деревнями и перелесками открывались до горизонта бугристые, окаменевшие поля.