Дикие гуси - страница 20
«Куда я попал и где мои вещи? Добегался… Где ты, Гарик, „авторитет“, со своим сказочным бассейном и ласковыми наядами? Поздно, поздно уже что-то менять, сейчас осталась одна цель — выжить! Любыми путями!» — думал Олег, в очередной раз укладывая спать в кресло Светлова, находившегося в постоянном «переборе» и норовившего отоспаться на заплеванном полу автобуса. На одной из остановок «по малой нужде» в автобусе неизвестно откуда появились три девахи. Впоследствии оказалось — русские, добираются до Степанакерта, чтобы пересесть там на поезд в Россию.
По тому, что их нисколько не смутило присутствие в салоне одних мужиков, все поняли: эти из тех, «дающих». Теория подтвердилась при первых же попытках уговоров, «плечевые»[9] заявили, что трахаться будут лишь при наличии бабок. А кому нужны деньги на войне? Немедленно вытрясли карманы и вскоре вручили путанам внушительную пачку денег разного достоинства и производства. После этого завесили салон поперек вмиг появившимися двумя шерстяными одеялами, отгородив заднее сиденье и пару рядов кресел. Получился салон в салоне. Пришлось Олегу перебираться из своего закутка в «общий зал», а в «кабинет» тут же нырнули девицы. Через некоторое время в стыке одеял жадным похотливым взорам явилась оголенная женская ручка и кокетливо поманила пальчиком желающих. Их оказалось очень много: почти половина новобранцев ломанулась за одеяла — «облегчиться».
— Стоп! — на их пути встали двое сопровождающих из комендатуры. Внушительного вида, на поясе у каждого — ПМ в кобуре, а на руке висит милицейская дубинка.
— Сначала надо пробу снять! — осклабился один их них, держа ладонь на рукояти «Макарова». — Может, они специально подосланы — заразить призывников!
— У вас что — спецприборы для этого имеются? — попытался срезать их кто-то из желающих.
— А как же! — здоровила похлопал себя по ширинке, отметая всякие возражения, и заявил: — Давайте еще одного проверяющего из своих — за свидетеля!
Таковой нашелся быстро — общий заводила и анекдотчик. Все трое исчезли за ширмой, остальные с нездоровым интересом стали прислушиваться к звукам, доносившимся «оттуда», а четверо наиболее любопытных сунули носы между одеялами. Девицы стонали настолько громко и натурально, что можно было подумать — насилуют девственниц. Минут через двадцать вышли «проверяющие» и, заняв первые четыре кресла от «салона», весело подмигнули остальным.
— Все в порядке! Становись в очередь по трое!
Зашипев тормозами, встал автобус, и в салоне появился водитель.
— Ребята, по всем законам я должен быть следующим! — заявил он. — Не дай Бог дрожащими руками рулить по таким дорогам!
Все дружно загоготав, единодушно согласились с ним.
Далее поехали веселее и дружнее, общая «любовь», наверное, сплотила. В Степанакерте, во время перегрузки пополнения в грузовики, произвели «дозаправку топливом» страждущих организмов: на соседнем карвине[10] кто-то умудрился «увести» ведрами литров пятьдесят коньячного спирта. Здесь же и отметили «прощание славянок»: трое путан уходили на железнодорожный вокзал с сознанием честно выполненного долга и тугим «прессом» за пазухами. После этого «готовое» к выполнению любых приказов командования пополнение бригады Григоряна прибыло наконец-то на полевую базу подразделения — село Мечен. Для Грунского это был новый этап наблюдений и знакомств с армянским вариантом явно советской, по уставам, армии.
Поздно ночью вернулись с постов русаки.
— Мать моя, какая встреча! — проспавшийся Вовчик бросился обнимать двоих. После этого представил их Олегу.
— Это Петр-хохол, а это Рашидка!
За разговорами просидели до утра. Петро, так же, как и Олег, бежал в Карабах от возмездия, но — за убийство.
— Жена, понимаешь, такая тварь попалась! Однажды отпросился с работы пораньше: зуб заболел. Прихожу домой, отпираю дверь своим ключом, а она с соседом аэротикой занимается. Пока за топором в прихожую сбегал, сосед в окно сиганул со второго этажа, а под горячую руку жена попалась… Оттяпал ей башку и рванул сюда, в Карабах. Слышал потом: оправдали меня по состоянию аффекта. Оказывается, соседи пошли в свидетели и заявили, что моя благоверная уже третий год с соседом кувыркается. Вот падлы, весь подъезд знал об этом блядстве. а мне никто даже словечком не обмолвился! Такая у нас Россия — страна «доброжелателей»! — с горечью рассказывал Петро Олегу, не забывая прикладываться к стакану с коньячным спиртом.